Сергий Радонежский

Мало русских храмов обходится без иконы с суровым умудренным ликом этого главного святого Руси. Он смотрит, вопрошая, и, отвечая на его взгляд, люди задумываются о своей жизни. Он близок русскому, свидетельствуя о том, чего может достичь человек.

Как пишет В. О. Ключевский, «примером своей жизни, высотою своего духа преподобный Сергий поднял упавший дух родного народа, пробудил в нем доверие к себе, к своим силам, вдохнул веру в свое будущее.

Он вышел из нас, был плоть от плоти нашей и кость от костей наших, а поднялся на такую высоту, о которой мы и не чаяли, чтобы она кому-нибудь из наших была доступна».

Детство Сергия напоминает детство Феодосия Печерского, следуя по пути которого, будущий «преподобный и богоносный чудотворец» создает монастырь, получивший впоследствии название Троице-Сергиевой Лавры.

Важно не только то, что Сергий начал свое великое дело в дебрях природы, но и то, как он обращался с ней. Это было то гармоничное взаимодействие, к которому призывает современная экология. Сергия Радонежского можно назвать другом медведей, звёреи, всей природы.

Такое поведение соответствовало общим правилам христианского отношения к природе. В христианстве природа не одушевляется, как в язычестве, но почитается как творение Божие.

Свойства православного святого — смирение и любовь — в полной мере переносит Сергий на всю природу. Он любит медведя, которого кормит, и у него нет чувства превосходства перед «братьями меньшими».

Природа для Сергия есть способ приобщения к Богу. Уйти от людей в дикую природу и в ней обрести Бога — таков путь Сергия Радонежского. Этим он похож на другого «экологического» святого — Франциска Ассизского, читавшего проповеди птицам.

Сергия Радонежского связывают с Франциском Ассизским и потому, что он был принципиальным врагом всякой собственности и использования подневольного труда крестьян на монастырских землях.

Эти земли должны были возделывать сами монахи. По мнению Сергия, человек имел право вознаграждения лишь за такой труд, который выполнил собственными руками.

В пустыне, в совершенном уединении, на хлебе и воде Сергий прожил около двух лет. После этого к нему стали приходить другие монахи. Свой растущий авторитет Сергий Радонежский использовал для предотвращения княжеских междоусобиц.

Он благословил Дмитрия Донского на битву с Мамаем. Своей скромностью преподобный Сергий подавал пример всем, и хотя на месте его пустынножития возник привлекший много людей монастырь, первоначальная его пустынность послужила образцом для последующих ревнителей подвижничества к устроению подобных монастырей.

Сергий Радонежский — родоначальник той духовной атмосферы, в которой жили лучшие люди конца XIV и XV в. С влиянием Сергия Радонежского связывают развитие русской иконописи.

Как отмечает Е. Н. Трубецкой, «вполне самобытною и национальною иконопись стала лишь в те дни, когда явился святой Сергий, величайший представитель целого поколения великих русских подвижников».

Его идеи братства, самоотвержения и духовного самосовершенствования оказали сильнейшее воздействие на художников, в том числе на Андрея Рублева.

Для Сергия Радонежского образ Троицы знаменовал единство и согласие. Как пишет Е. Н. Трубецкой, главный храм Троице-Сергиева монастыря — Троицкий — являет собой «зеркало для собранных им в единожитие, дабы взиранием на Святую Троицу побеждался страх перед ненавистной раздельностью мира».

Трубецкой полагал, что преображение вселенной по образу и подобию Святой Троицы есть внутреннее объединение всех существ в Боге. Таким образом, Троица интерпретируется как религиозное выражение соборности русского национального характера.

Сергий Радонежский не только основал Троице-Сергиеву Лавру, он был также основателем Высоцкого монастыря в Серпухове. К нему приходил Пафнутий Боровский (основатель Пафнутьево-Борове кого монастыря).

Наставлениями Сергия Радонежского пользовались Кирилл и Ферапонт Белозерские, основавшие Кирилло-Белозерский, Ферапонтов и Лужицкий (в Можайске) монастыри. Ученики Сергия — Савва, Симон и Андроник основали соответственно Савва-Сторожевой, Симонов и Андроников монастыри.

Именно у Андроника воспитывались Даниил Черный и Андрей Рублев, написавший свою знаменитую «Троицу» как храмовую икону собора, возведенного для помещения в нем мощей Сергия Радонежского.

Говоря современным языком, это была религиозная школа, аналогичная школам философским и научным. Отправляясь с миссионерской целью к иноверцам, ученики Сергия Радонежского создавали монастыри, которые становились центрами освоения необжитых земель и превращения их в плодородные пашни и сады.

Ярким примером могут служить преобразования на острове Валаам, Соловецких островах, которые и сегодня изумляют своей масштабностью. В XIV—XVI вв. учениками и последователями Сергия Радонежского было создано более 200 монастырей, «излучавших и сеявших окрест себя духовность, праведность, культуру (воплощавшуюся в самом их зодческом облике и в иконописи, в церковном песнопении и словесности)».

Как отмечал В. О. Ключевский, «при имени преподобного Сергия народ вспоминает свое нравственное возрождение, сделавшее возможным и возрождение политическое, и затверживает правило, что политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной»?.

Угрозу церкви представляли ереси. С точки зрения П. Н. Милюкова, сектантство на Руси появилось «в той же естественной последовательности религиозных форм», как и протестантизм на Западе.

В XIV в. в новгородских краях проявилась ересь стригольников, которая была прежде всего противоиерархическим движением. В конце XV в. встречаемся с другим, более сложным движением — ересью жидовствующих, которые отрицали свидетельства в Ветхом Завете о Святой Троице.

Борьба с ересью жидовствующих — самый драматичный момент в истории русской церкви Владимироуздальской и Московской Руси, потребовавший заново обратиться к основам русского православия без помощи византийской церкви, которая после падения Константинополя утратила былой авторитет.

Возникла необходимость самим защищать церковь от нападения, что выдвинуло на первый план таких проповедников, как Иосиф Волоцкий (1439/40—1515) и Нил Сорский (1433—1508).

Осмысление основ православного мировоззрения привело к разделению на два внешне соперничавших, но внутренне связанных течения — иосифлян и нестяжателей, обративших внимание соответственно на социальную и духовную стороны религии.

Первые названы но имени выдающегося деятеля русской церкви Иосифа Волоцкого, основателя Иосифо-Волоколамского монастыря. Его сторонники выступали за создание экономически мощных монастырей на феодальной основе, примером которых служил Иосифо-Волоколамский монастырь.

Вторые названы но основному положению своей концепции, которая в противоположность первой заключалась в ориентации монастырей прежде всего на духовное развитие, к чему призывал Нил Сорский. По сути оба направления дополняли друг друга и плодотворно развивались в Московском государстве.

У Нила Сорского в его размышлениях о «беседе человека и Бога» как высшем проявлении бытия и сознания началась та линия диалога, которая затем через Ф. М. Достоевского приведет к М. М. Бахтину.

В главном сочинении Нила Сорского «От писаний Святых отец о мысленном делании, сердечном и умном хранении» говорится, что в процессе моления ум достигает такого состояния, когда уже «не молитвою молится ум, но превыше молитвы бывает».

И тогда «действом духовным двигнется душа к Божественному и подобно Божеству уставлена будет непостижным соединением и просветится лучом высокого света в своих движениях». В этот момент душа говорит с Богом, который присутствует в сердце человека. Это состояние Нил Сорский называл «умной молитвою» (иначе «умное делание»).

По его словам, «умная молитва выше всех деланий есть». Нестяжатели основывались на исихазме (от греч. hesychia — покой, безмолвие, отрешенность), поиске безмолвия и тишины, правды созерцания и «умного делания».

Преподобный Нил Сорский был прежде всего безмолвником, не имел потребности говорить и учить. У нестяжателей можно найти истоки духовного христианства, о котором речь пойдет ниже.

В споре иосифлян с нестяжателями Г. В. Флоровский находит отголоски спора латинского вероисповедания с греческим. Нестяжатели ближе к исихастам и к представлению о ничтожестве земных благ.

Иосифляне ближе к католикам с их идеей о главенстве духовной власти над мирской. Здесь столкнулись две правды: социального служения и молитвенного делания. Иосифо-Волоколамский монастырь действительно помогал окрестным крестьянам в трудную минуту.

«Идеал Иосифа — это своего рода хождение в народ… Но самое молитвенное делание у него изнутри подчиняется социальному служению, деланию справедливости и милосердия», — отмечает Флоровский.

Еще один выдающийся деятель русской церкви Максим Грек (Михаил Триволис) был по своим взглядам ближе к нестяжателям. Его деятельность, как и творчество Феофана Грека и других выдающихся иконописцев и архитекторов, можно отнести к русскому Предвозрождению.

В то же время он был византийским гуманистом, хорошо знакомым с европейским Ренессансом.

Первыми русскими сектантами протестантского направления (в отличие от ереси жидовствующих, которая навеяна иудаизмом) были в XVI в. троицкий игумен Артемий и беглый холоп Феодосий Косой. Примечательно, что после заточения и тот и другой перебрались в Литву.

Феодосий Косой писал, что не должно быть церквей, так как о них не писано ни в Евангелии, ни в Апостоле. По Иоанну Златоусту, «церковь — не стены, но собор “верных”».

Не нужно и молиться, так как в Евангелии повелено «кланяться духом и истиной, а не телесно на землю падать». Отступи от неправды — вот и молитва. Наставников в общине верующих вообще не должно быть, так как наставник один — Христос.

«Не подобат им земских властей боятися и дани даяти им». Подобная проповедь не нашла последователей. 

Создание централизованного государства стимулировало объединительные тенденции в церкви. В первый же год самостоятельного правления Ивана Грозного на Соборе русской церкви 1547 г. месточтимые святые (22 человека) были канонизированы как общерусские.

В 1549 г. к ним добавились еще 17 святых. Это больше, чем за предыдущие пять веков существования русской церкви. «Четьи Минеи» — сборник житий русских святых — были нужны митрополиту Макарию для возвеличивания русской церкви, которая стала главенствующей в православном мире.

Появились в русской земле и свои чудотворные иконы. Например, чудотворная икона Божьей Матери, именуемая Донской, много раз помогала русским воинам. Впервые — в битве на Куликовом поле, когда перед ней молился Дмитрий Донской (именно с тех пор она стала зваться Донской).

В другой раз перед ней молился Иван Грозный, отправляясь в поход на Казанское ханство. В 1591 г. к Москве подошли крымские татары, и царь Федор приказал совершить крестный ход с Донской иконой вокруг стен Кремля.

Устрашенные какой-то невидимой силой татары отступили от Москвы. В благодарность государь основал монастырь, названный Донским-Богородицким, в который поместили чудотворную икону. Там она находится и поныне.

Икона «Нечаянная радость» изображает одно из чудес, которые произошли от иконы Черниговской Божьей Матери. Один грешник молился Богородице.

Однажды он вдруг увидел ее образ движущимся, а на руках и ногах Бога-младенца появились язвы и кровь, как на кресте у Спасителя. Человек ужаснулся и со страхом спросил: кто это сделал? Богородица ему ответила, что это сделали такие же грешники, как и он.

В этот период впервые появляется выражение «Святая Русь» в переписке Ивана Грозного с князем Курбским в форме «святорусская земля» (1579).

Е. Н. Трубецкой обратил внимание, что в это время храм Богородицы на иконах становится собором не только ангелов и людей, но птиц и животных.

Стоит рассмотреть также такое специфическое для русской религиозности явление, как юродство. По утверждению В. В. Зеньковского, юродивые презирают все земные удобства, поступают вопреки здравому рассудку,.но во имя высшей правды.

Юродивые принимают на себя подвиг нарочитого безумия, чтобы достичь свободы от соблазнов мира. Зеньковский называет это мистическим реализмом, приносящим в жертву земное небесному. Часто и сурово юродивые нападали на государственную власть.

Самый известный юродивый Московской Руси — Василий Блаженный, который обращался со своим смелым и правдивым словом к властителям, — введен Модестом Мусоргским в качестве действующего лица в оперу «Борис Годунов».

В XV в. разворачивается борьба вокруг унии, заключенной константинопольским патриархом с папским престолом. Большинство православно мыслящих людей, в том числе на Руси, отвергло ее.

Русская церковь стала на путь самостоятельного развития и в 1589 г. добилась независимости от византийской церкви. Независимость была обоснована тем, что, как отвечал Иван Грозный папскому послу Поссевину, «мы получили христианскую веру при начале христианской церкви, когда Андрей, брат апостола Петра, пришел в эти страны».

Обретя своего патриарха, русская церковь стала фактически самой сильной из всех православных церквей.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)