Сексуальность и СПИД

Коль скоро мы решаемся затронуть такую тонкую область, как сексуальность, невозможно не упомянуть о значении для этой сферы человеческой жизни эпидемии ВИЧ/СПИДа, оказавшей колоссальное влияние на сексуальное поведение и самосознание наших современников.

Претворение в жизнь знаний о здоровье и эффективных охранительных действий против СПИД а требует овладения социальными навыками и навыками саморегуляции, а также осознания собственного потенциала по части контроля над своим сексуальным поведением и действиями, связанными с употреблением наркотиков, — двумя основными путями передачи ВИЧ-инфекции. Как совершенно справедливо отметили Гэгнон и Саймон (Gagnon & Simon, 1973), управление сексуальностью предполагает управление интерперсональными взаимоотношениями. Таким образом, с целью снижения вреда необходимо скорее усиление интерперсональной результативности, чем просто изменение каких-то определенных поведенческих моделей. Главная задача — не научить людей техникам безопасного секса (овладеть ими совсем несложно), а вооружить их навыками и верой в себя, которые позволили бы им постоянно использовать теоретические знания на практике, даже при встрече с сопротивлением. Проблемы с реализацией техник безопасного секса часто возникают потому, что самозащита вступает в конфликт с межличностными отношениями и прессингом. В этих ситуациях интерперсонального взаимодействия власть угрозы насилия, соблазны, поиск социального принятия, социальный прессинг, ситуативное принуждение, страх быть отвергнутым, личные затруднения могут оказаться весомее самых обдуманных суждений. Женщины менее всего верят в свою способность контролировать давление, оказываемое привлекательным партнером с целью склонить к незащищенному половому акту, потенциально создающему угрозу инфицирования ВИ Ч (Kasen, Vaughan & Walter, 1992). Опыт вступления в нежелательный половой контакт по принуждению, что не так уж и нередко, снижает присущее женщине ощущение саморезультативности в инициации безопасного секса (Heinrich, 1993). Чем слабее осознание саморезультативности, тем больше социальные и аффективные факторы повышают вероятность рискованного сексуального поведения.

Личный контроль за сексуальным поведением, создающим риск инфицирования, требует развития навыков и саморезультативности в открытом обсуждении вопросов секса, методов защиты от инфекции и обеспечении их применения. Некоторые из тех, кто осознает степень личного риска получить инфекцию, передаваемую половым путем, сокращают число половых партнеров и с большей осторожностью относятся к сексу со случайными партнерами. Незнание особенностей сексуальной жизни партнера и употребления им наркотиков становится еще одним новым фактором риска. Но основывать свою самозащиту на рассказах партнеров об их сексуальной жизни и опыте употребления наркотиков отнюдь не безопасно. Усердие в сексе и контроль над собственными впечатлениями нейтрализуют факты рискованного поведения благодаря откровенным признаниям партнера. Большинство людей, имеющих постоянные партнерские отношения, не считают нужным прибегать к защитным мерам, поскольку уверены в моногамности и отрицательном ВИЧ-статусе своего партнера. Как правило, молодые люди проходят через ряд подобных отношений, в результате чего их опыт включает несколько партнеров, чей ВИЧ-статус им не был известен. Более того, эпидемиологические исследования выявляют , что большинство «моногамных» пар являются таковыми лишь на словах, а не на практике . Поскольку вирус СПИДа передается гетеросексуальным путем, половые контакты со случайными партнерами вне стабильных отношений, особенно с бисексуалами и теми, кто так или иначе причастен к употреблению наркотиков, создают ряд потенциальных рисков и для гетеросексуалов.

Субъективная оценка риска инфицирования ВИЧ чрезвычайно ненадежна, так как ВИЧ-инфекция долго протекает бессимптомно, и сексуальная жизнь ВИЧ-инфицированных и употребление ими наркотиков до поры остаются их частным делом. Не имея достаточной информации об истории поведения и ВИЧ-статусе сексуальных партнеров, люди чаще всего основываются в своих суждениях на их внешности и социальном положении, которые могут оказаться весьма обманчивыми. Согласно имеющимся данным, большинство мужчин солгали бы о своем сексуальном прошлом ради того, чтобы добиться сексуального контакта (Keeling, 1989), тогда как попытки защититься посредством расспросов создают лишь иллюзию безопасности. На самом деле чем больше человек уверен в своей способности оценить статус партнера на основании расспросов, тем с большей вероятностью он вступит в незащищенный половой контакт (O’Leary, Jemmott & Boccher-Lattimore, 1992). Поэтому усилия по выработке коммуникативной саморезультативности следует в большей степени сосредоточить на формировании навыков обсуждения безопасных сексуальных практик, нежели на историях сомнительной достоверности.

Даже те, кто хорошо осведомлен о способах безопасного секса, нередко ошибаются в субъективных оценках степени своей подверженности риску инфицирования ВИЧ . Бауман и Зигель (1987) обнаружили, что гомосексуалисты, практикующие опасный секс, недооценивают рискованность своего поведения. Неверная оценка степени риска сексуального поведения, как правило, связана с недооценкой личной уязвимости перед инфекцией, с мифом о том, что рискованный секс с немногочисленными постоянными сексуальными партнерами безопасен, и заблуждением, что предосторожности, в реальности не дающие никакого эффекта (принятие душа до и после полового контакта; соблюдение режима; изучение партнера на предмет поражений), компенсируют опасность рискованных контактов. Такие данные подчеркивают необходимость информирующих посланий по снижению риска, в которых не только описываются рискованные сексуальные действия, но и развенчиваются расхожие мифы о не относящихся к делу факторах, окружающих рискованный секс ореолом иллюзорной безопасности.

«Укрощая» собственную сексуальность и отказываясь от внутривенного употребления наркотиков, люди сталкиваются с необходимостью осуществлять контроль над собой, равно как и над другими. Это требует навыков саморегуляции при мотивации и управлении собственными действиями.

Саморегуляция действует через внутренние стандарты, аффективные реакции на поведение человека, привлечение мотивирующих механизмов самостимуляции и других форм когнитивного саморегулирования (Bandura, 1986, 1991). Таким образом, навыки саморегуляции формируют интегральную часть способностей к снижению риска. Они частично детерминируют социальные ситуации, в которых оказываются люди, то, насколько удачно они из них выходят и насколько эффективно они противостоят социальному провоцированию к потенциально рискованному поведению. Нечасто встретишь, чтобы люди сознательно «впутывались» в очень рискованные предприятия. Чаще они делают целый ряд невинных на первый взгляд выборов, которые в конце концов выливаются в рискованное поведение. Таким образом, эффективная саморегуляция требует навыков самомониторинга с целью осознания и пресечения потенциально порочных сценариев в самом начале цепочки зловещих решений. Легче контролировать поведение, связанное с принятием предварительных решений, грозящих вылиться в сложные социальные ситуации, чем выпутываться из таких ситуаций. Вот почему первая фаза включает преимущественно предупреждающие мотиваторы, подлежащие когнитивному контролю; фаза вовлеченности вносит более сильные социальные «соблазны».

Убеждение людей, что они сами могут мотивировать себя и управлять собственным поведением, играет решающую роль в том, задумаются ли они об изменении связанных со здоровьем привычек. Они не видят смысла даже в попытке изменения, если полагают, что не в их силах управлять своим поведением и поведением других. Даже те, кто разделяет идею о том, что их вредные привычки, возможно, наносят ущерб здоровью, не слишком преуспевают в ограничении или пресечении такого поведения до тех пор, пока не наберутся сил противостоять подстрекателям. Это наблюдение получило подтверждение в лонгитюдном исследовании сексуального поведения мужчин-гомосексуалистов, которое проводил Мак-Касик с коллегами (McKusick, Wiley, Coates & Morin, 1986). Исследователи оценивали выраженность нескольких психологических факторов, возможно, влияющих на сексуальное поведение, связанное с риском. Среди них:

• осознание угрозы потенциального инфицирования вирусом СПИДа;
• степень поддержки окружающими;
• принятие безопасного сексуального поведения;
• наличие социальных навыков, необходимых для осуществления охранительного сексуального поведения;
• уровень самооценки;
• осознание саморезультативности, т. е. того, что человек может предпринимать определенные действия, которые уменьшают риск инфицирования ВИЧ.

Вера в способность контролировать собственное сексуальное поведение оказалась самой надежной предпосылкой рискованного сексуального поведения. Чем ниже осознание саморезультативности, тем выше вероятность вовлечения в сексуальную активность, создающую высокий риск инфицирования ВИЧ. Уровень чувства результативности у мужчин, часто посещавших бары и бани, был ниже, чем у тех, кто придерживался моногамных взаимоотношений. Кроме того, социальные навыки реализации защитного сексуального поведения тоже, как оказалось, связаны с сексуальными практиками низкого риска.

Роль осознания саморезультативности в принятии и приверженности охранительному поведению подтверждается и в других направлениях исследования. Хотя люди признают, что практики безопасного секса снижают риск инфицирования, они не прибегают к ним, если полагают, что не в силах контролировать свои сексуальные контакты (Siegel, Mesagno, Chen & Christ, 1989). Осознание саморезультативности при использовании презервативов служит предпосылкой безопасной сексуальной активности и у подростков (Basen-Engquist & Parcel, 1992; Jemmott, Jemmott & Fong, 1992; Jemmott, Jemmott, Spears, Hewitt & Cruz-Collins, 1991; Kasen et al., 1992), и у взрослых (Brafford & Beck; 1991; Heinrich, 1993; O’Leary et al., 1992). Употребление алкоголя и наркотиков в контексте сексуальной активности стимулирует сексуальное поведение с высоким риском инфицирования. Алкоголь и наркотики снижают осознанную способность человека придерживаться правил безопасного секса (Kasen et al., 1992; Rosenthal, Moore & Flynn, 1991). Среди потребителей наркотиков осознание саморезультативности предопределяет успешность регулярного использования чистых игл и презервативов во время контактов с сексуальными партнерами (Kok, deVries, Mudd & Strecher, 1991).

Распространяющаяся угроза СПИД а повлекла за собой значительные изменения сексуального поведения в сообществе гомосексуалистов, что проявилось в сокращении числа рискованных половых актов и количества сексуальных партнеров. В лонгитюдном исследовании предпосылок Мак-Касик и его коллеги обнаружили, что мощное чувство результативности в осуществлении защитного контроля, принадлежность к группам, которые возвели безопасный секс в разряд нормы, и знание ВИЧ-статуса — значимые предпосылки устойчивого сокращения сексуальных практик, создающих высокий риск (McKusick, Coates, Morin, Pollack & Hoff, 1990).

Что касается сексуальной сферы, то наше общество всегда испытывало трудности, когда нужно было откровенно обсуждать вопросы секса и доносить до людей информацию сексуального толка. Поскольку родители обычно отлынивают от исполнения этой образовательной функции, большинство подростков черпают азы сексуальных знаний из источников за пределами дома, зачастую менее заслуживающих доверия и уважения, или обогащаются ими вследствие сексуального экспериментирования на фоне полного вакуума соответствующей информации. Еще больше усугубляют ситуацию некоторые общественные секторы, активно лоббирующие сохранение завесы молчания, которая покрывает охранительные сексуальные действия, апеллируя к точке зрения, что подобная информация спровоцирует сексуальную неразборчивость. С их точки зрения, панацеей от распространения эпидемии СПИД а может стать национальная кампания целебата для несостоящих в браке и гомосексуалистов и жесткая моногамия брачных союзов. О ни выступают против образовательных программ в школах, где говорится о способах секса, которые обеспечивают защиту от СПИДа.

Общий результат состоит в том, что многие из наших общественных образовательных кампаний по проблеме СПИД а проводятся в десексуализированных поколениях и нередко оставляют их в полном неведении. Дл я большинства подверженных риску ВИЧ такие отдающие санитарным запахом выражения, как «обмен телесными жидкостями», часто не только неинформативны, но и могут ввести в заблуждение, наделив безопасные телесные вещества мнимой инфицирующей способностью. Даже те, кто уже поднаторел в расшифровывании загадочных медицинских формулировок, не всегда понимают, о чем говорится в превентивном сообщении. Например, программа настойчивой кампании, проходившей в университетском городке и длившейся целую неделю, включала лекции для студентов, бесчисленные дискуссии в комиссиях, презентации в общежитиях и распространение презервативов, причем все это широко освещалось в университетской газете. Систематическая оценка студенческих представлений и сексуального поведения, проведенная несколько недель спустя, выявила, что больше четверти студентов не знают, что такое «безопасный секс», а некоторые из них имеют ошибочные представления о техниках безопасного секса, что, в сущности, создает высокий риск инфицирования (Chervin & Martinez, 1987). Прочие данные, полученные в ходе этого исследования, которые еще будут рассматриваться далее, свидетельствуют о том, что попытки изменить сексуальное поведение, делая ставку только на информацию, серьезно ограничиваются.

Просто убедить людей, что они должны отказаться от рискованных привычек, недостаточно. Многие практикуют рискованное сексуальное поведение и опасное употребление наркотиков, невзирая на высокую степень информированности. Людям необходимо дать руководство о том, как трансформировать свои тревоги в эффективные действия. В уже упоминавшемся выше исследовании в университетском городке (Chervin & Martinez, 1987) выяснилось, что после массированной образовательной кампании менее половины сексуально активных студентов использовали методы безопасного секса, направленные на защиту от инфекций, передающихся половым путем. Большинство из них просто избегали заговаривать об этом со своими сексуальными партнерами. Исследования, проводившиеся в других университетах, также показали, что большинство сексуально активных студентов, осведомленных о СПИДе , не практиковали безопасный секс (Edgar, Friemuth & Huramond, 1988). В среде городской молодежи не наблюдается высокого уровня осведомленности о СПИДе ; более того, даже зная ВИЧ-инфицированных и умерших от СПИД а людей, молодые люди не отказываются от поведения, создающего высокий риск инфицирования (Stiffman, Earls, Dore & Cunningham, 1992). МакКасик с коллегами (McKusick, Horstman & Coates, 1985) обнаружили, что гомосексуалисты примерно одинаково осведомлены о методах безопасного секса, защищающих от ВИЧ-инфекции, но те, у кого низкий уровень ощущения результативности управления собственным поведением и сексуальными взаимоотношениями, не могут действовать в соответствии с имеющимися у них знаниями.

Компетентность непременно предполагает обширную практику, и это абсолютно справедливо также в области управления интерперсональными аспектами сексуальности. После того как люди приобрели знания о новых навыках и социальных стратегиях, им следует предоставить возможность совершенствования этих навыков под соответствующим руководством. Поначалу тренировка проходит в искусственно моделируемых условиях, где перед людьми ставится задача: научиться не бояться совершить ошибку или выглядеть нелепо. Этого легче всего добиться в ходе ролевой игры, когда они учатся справляться с ситуациями, с которыми сталкиваются в общественной жизни. Они получают информативную обратную связь о том, насколько им это удается и какие корректирующие изменения необходимо ввести. Такая тренировка продолжается до тех пор, пока вырабатываемые навыки не достигнут уровня непроизвольного выполнения.

Значительная роль, которую играет осознание саморезультативности в регулировании сексуальной активности, отмечалась в исследованиях по использованию средств контрацепции девушками-подростками, подверженными высокому риску, поскольку они часто вступают в незащищенные половые контакты (Kasen et al, 1992; Levinson, 1986). Эти данные показывают, что осознание саморезультативности в управлении сексуальными взаимоотношениями связано с более эффективным использованием контрацептивов. Данная прогностическая взаимосвязь сохраняется, когда контролируемые переменные рассматриваются в контексте демографических факторов, знаний и сексуального опыта.

Гилхрист и Шинке (Gilchrist & Schinke, 1983) применили основные черты многокомпонентной модели личностного изменения для того, чтобы научить подростков держать под контролем ситуации сексуального характера в целях самозащиты. Подростки получили фактическую информацию о поведении, создающем высокую степень риска, и о том, как предпринимать защитные меры. Путем моделирования их учили откровенно обсуждать вопросы сексуального характера и контрацептивы, разрешать конфликты, возникшие на почве сексуальных проблем, и противостоять нежелательным сексуальным претензиям. Подростки отрабатывали применение этих навыков, проигрывая искусственно смоделированные ситуации, и получали обратную связь в форме инструкций. В результате реализации данной программы саморегуляции значительно выросла степень осознания саморезультативности, а также были выработаны навыки управления сексуальностью. Ботвин и его коллеги на базе школ проводят колоссальную по своему размаху программу, которая формирует общие навыки саморегуляции управления сексуальным поведением и противостояния социальному давлению, подталкивающему к употреблению наркотиков и алкоголя (Botvin & Dusenbury, 1992).

Джеммотты разработали и запустили в работу программу превенции СПИДа,  включающую основные элементы модели саморегуляции, дополнив ее деталями, развенчивающими мифы о том, будто использование презерватива уменьшает сексуальное удовольствие. Участникам дают информацию о причинах, передаче и превенции ВИЧ. Под руководством специалиста они проходят тренинги для усиления ощущения результативности обсуждения использования презервативов и контролирования ситуации. Их учат тому, как сделать использование презервативов более эротичным и тем самым устранить психологический барьер перед их использованием (Jemmott & Jemmott, 1992). В результате реализации этой программы было замечено существенное снижение риска среди юношей-подростков афроамериканского происхождения (Jemmott et al, 1992). При последующей оценке полезности этой программы оказалось, что те, кто лучше был осведомлен о риске инфицирования, менее привержены рискованным практикам и сообщали о более низком уровне рискованного сексуального поведения с несколькими сексуальными партнерами по сравнению с членами контрольной группы. Джеммотт и его коллеги сравнивали свою социальную когнитивную программу с информационными интервенциями, которые повышали уровень информированности либо о превенции СПИДа, либо об общей пропаганде здоровья (Jemmott et al., 1991). Участницами были сексуально активные афро-американские девушки-подростки, которых рекрутировали в клиниках планирования семьи, обслуживавших сообщество бедных семей. По сравнению с интервенцией, сводившейся только к информированию, социокогнитивная программа позволяла достигать большего чувства саморезультативности в преодолении препятствий при использовании презервативов.

Подводя некоторые итоги, можно сказать: по всей видимости, наше общество, метнувшееся из одной крайности, когда в стране «секса не было», в другую — нарочитую сексуальную раскрепощенность и демонстративную бесконтрольность, до сих пор не готово признать, что сексуальность как сфера, к которой нам еще предстоит сформировать лишенное тенденциозности отношение, на данном этапе становится областью, где необходимо сделать еще очень многое, чтобы научиться уверенно противостоять эпидемии ВИЧ/СПИДа.