Ханжеская десексуализация

Сложившаяся к началу 30-х годов в официальной идеологии концепция «советского нового человека», главной целью которого в каждый момент его жизни остается, якобы, построение светлого коммунистического будущего, усиливала пуританский характер общественного сознания. Мир интимных чувств человека, уводящий его в сторону от служения общественному идеалу, был изначально враждебен идеологии тоталитарного общества. В наибольшей степени это относилось к сфере сексуальных отношений. Идеологическое табу на протяжении десятков лет накладывалось на все, что было связано с отношением полов и в особенности на упоминания о собственно физиологической стороне этих отношений. Изображения и показ обнаженного тела, за исключением известных классических образцов, подвергались придирчивой цензуре и полностью исключались для кинематографа. Педагогическое табу в отношении любых вопросов, относящихся к половой жизни, оставалось законом для школы, даже если это могло касаться старшеклассников, находящихся на пороге брачного возраста. На этом основании строилась «бесполая педагогика». Ханжеская десексуализация в качестве компонента менталитета «советского человека», как запомнилось многим, была прорекламирована на одном из первых телемостов «СССР-США», когда одна из советских участниц заявила, что в Советском Союзе «секса нет». Однако после того, как в период «перестройки» были сняты идеологические запреты, в сознании людей – если не всех, то многих, – стала проявляться другая крайность как реакция на былое табулирование: терпимое отношение, а то и активное оправдание грубой порнографии, примирительное отношение к проституции. В настоящее время баланс между ханжескими запретами и сексуальной вседозволенностью в сознании людей еще не установился. Это порождает многие трудности, с которыми сталкиваются и не всегда успешно разрешают педагоги, врачи-сексологи и родители.

Если речь идет о России, то всем известны такие качества как бескорыстное гостеприимство и хлебосольство, отсутствие национального чванства, наличие обостренной потребности в защите Родины, которая сыграла решающую роль в годы Великой Отечественной войны, и многие другие. Здесь черты менталитета совпадают с приметами национального характера. Можно, конечно, сказать, что эти качества скорее общечеловеческие и потому выпадают из категории менталитета. Действительно, не исключено, что будут указаны народы, имеющие такой же или подобный набор черт, но это не говорит еще об общечеловеческом их характере. Есть основания полагать, что для россиянина, например, не характерно то, что обобщенно именуется «немецким расчетом» (каждый платит только за себя). «Советский менталитет» – это форма общественного сознания тоталитарного государства, внедренная в структуру личности его подданных, но менталитет народа всегда в чем-то совпадал, а в чем-то не совпадал с инвариантами мышления и поведения, заказанными и санкционированными сверху.