Фольклор
Обычно художественная литература Киевской Руси представлена в антологиях под названием древнерусской, но поскольку речь идет о произведениях IX в. и более поздних, это уже, строго говоря, средневековая литература.
К настоящей древности можно отнести сказки, которые представляют собой как бы осколки мифов, и песни, но уже былины, созданные, как полагают, в IX—X вв., являются произведениями Средних веков.
Художественную литературу можно подразделить на устную, или фольклор (англ, folklore, букв. — народная мудрость, народное знание), и письменную.
Фольклор появился до письменности, но письменность, возникнув, не сразу проникла в толщу народной жизни, а постепенно, и все это время фольклор существовал наряду с письменной литературой.
Фольклор подразделяют на три большие группы, имеющие свой жанр и стилистические особенности: 1) сказки; 2) песни; 3) былины, синтезирующие в себе словесное и музыкальное начало.
Отдельно можно говорить о малых формах фольклора — пословицах, поговорках, загадках, заговорах и т.д. Поскольку сказки и песни создавались ранее былин, то соответственно можно выделить два крупных этапа в развитии фольклора. Сказки относят к детству народа и читают их самым маленьким, песни — к юности и зрелым годам. Былины же воплощают в себе историческую память народа.
По мнению крупнейшего отечественного ученого А. Н. Веселовского, фольклор, народное творчество в целом представляет собой синкретическое явление, в котором воедино слиты и поэзия, и музыка, и обряд, и в какой-то мере стихия самого народного быта.
В то же время в рамках конкретных видов искусства вычленяют и рассматривают отдельно словесные, музыкальные и обрядовые составляющие народного творчества. В данном параграфе речь пойдет преимущественно о словесных составляющих фольклора.
Сказки. Все помнят слова А. С. Пушкина: «Что за прелесть эти сказки! Каждая из них представляет собой поэму». Сказки, которые рассказывала Пушкину в детстве няня Арина Родионовна, считаются одной из предпосылок его творчества, и, таким образом, ниточка от сказок тянется в «золотой век» русской культуры.
«Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». Сказка противопоставляется настоящему действию, да и само содержание сказки существенно отличается от реальности.
Связано это с мифологическими основами сказок, которые постепенно, по мере потери мифологией лидирующих позиций в культуре, заменялись реальными событиями, превращая сказку в рассказ.
В сказках присутствует особый ритм, узловыми моментами которого являются повторы. Обычно их бывает три — магическое число, но может быть и больше. Так, в «Репке» модифицированных повторов пять — по числу героев.
В сказках выражаются глубинные свойства национального характера. В той же «Репке» общее дело осуществляется совместным действием всех, и не только людей, но и домашних, а также не совсем домашних животных — собаки Жучки и мышки.
Можно ли из сказок-выдумок, которые служат для развлечения детей, делать серьезные выводы? При нынешнем легкомысленном отношении к сказкам такой вопрос вполне резонен.
Но если воспринимать сказки как дошедшие до нас остатки мифов, когда-то определявших отношение к жизни наших далеких предков, такой подход будет оправдан. А. С. Пушкин писал: «Сказка — ложь! Да в ней намек! Добрым молодцам урок» (добрым в смысле вдумчивым, внимательным, рассудительным).
К сказкам примыкают другие виды фольклора, с которыми мы знакомимся в юные годы:
— колыбельные песни;
— пестушки (песенки и стишки, которыми сопровождают первые сознательные движения ребенка, например «потягушеньки»);
— потешки (песенки и стишки к первым играм ребенка с пальцами, ручками и ножками, например «ладушки-ладушки!»);
— заклички (детские песенные обращения к солнцу, радуге, дождю, птицам, например «дождик-дождик, пуще»);
— приговорки (словесные обращения к улитке, жучкам и прочим животным, например «божья коровка, черная головка»);
— прибаутки («Дон-дон-дон! Загорелся кошкин дом»);
— небылицы («Стучит, брячит на улице, Фома едет на курице»);
— считалки («Аты-баты — шли солдаты»);
— игры;
— скороговорки;
— загадки;
— гадания.
Детские игры сопровождались стихотворными текстами, например играющие в горелки пели: «Гори-гори ясно, чтобы не погасло». От детских игр пошли крылатые слова.
Так, в игре «Курилка» играющие передавали друг другу тлеющую лучину, и тот, у кого она перестает куриться, должен исполнить какое-нибудь приказание. При передаче лучины пели друг другу: «Жив, жив, Курилка».
Отсюда произошло выражение «Жив еще курилка». Всем памятна скороговорка: «На дворе трава, на траве дрова». От загадок тоже получались крылатые слова.
В частности, из загадки «На сене лежит, сама не ест и другим не дает» получился афоризм «собака на сене». Из загадки «В болоте плачет, а из болота не идет» — пословица «Всякий кулик свое болото хвалит».
От загадки «Не море, а волнуется» тянется ниточка к «волнующейся ниве».
На некоторые загадки вроде «Зимой и летом одним цветом» мы знаем ответ с детства. Другие трудны для нас и сейчас, найти на них ответ нам даже труднее, чем нашим предкам.
Например, современный человек, далекий от сельскохозяйственного производства, вряд ли догадается, что ответ на загадку: «Режут меня, вяжут меня, бьют нещадно, колесуют меня; пройду огонь и воду и конец мой — нож и зубы» — столь привычный нам хлеб.
Так же трудно сейчас догадаться, что ответ на загадку: «Меня бьют, колотят, ворочают, режут; я все терплю и всем добром плачу» — земля.
В этой загадке заключено внутреннее противоречие земледелия как главного способа производства средневекового человека: источником урожая является земля, но, чтобы его получить, на землю надо воздействовать, обрабатывая ее.
Некоторые загадки напрямую связаны с мифологией. Например, ответ на загадку «Что без горя живет?» — «бел-горюч камень» («всем камням отец»).
Песни сопровождают человека на всех этапах жизни. В младенчестве — это колыбельные, в юности — хороводные, любовные, свадебные песни, в зрелой жизни — трудовые, шуточные и плясовые, семейные. Известны балладные, исторические, бунтарские, разбойничьи и тюремные песни, причитания о рекрутах и солдатах, похоронные причитания.
Разновидностью песен являются частушки, свадебные величания и причитания. Будучи неразрывно связаны с жизнью народа, песни отражали все, что его волновало,
все исторические события и перемены, непосредственно затрагивающие его.
Были песни календарно-обрядовые, связанные с земледельческим календарем и языческими праздниками. Песни сопровождали весь календарный год: колядки, масленичные, троицкие, купальницкие и т.д.
Они представляли собой песни коллективного действия, которые поются всегда хором и, как правило, сопровождаются соответствующими движениями (хоровод, пляска, шествие). Постепенно обряд терял свое магическое значение, все более становясь элементом игры.
Некоторые виды песен были так жестко связаны с соответствующими обрядами (например, свадебные), что не исполнялись вне его. Песенные величания первоначально имели магический смысл, а затем стали выражать идеальный тип нравственного поведения.
Причитания изначально должны были противодействовать нежелательной мести покровителей домашнего очага: девушка как бы сожалела о том, что ее увозят из родного дома против ее воли.
Позднее причитания отражали смятение чувств человека, отправлявшегося на новое место жительства, в новый дом и уклад жизни.
Семейно-обрядовые песни существовали не только среди крестьянства, как календарно-обрядовые, но в большей степени среди высших слоев (свадебные, плачи и т.п.).
Причитание по покойнику — сольный жанр, исполняемый преимущественно (хотя и не исключительно) женщинами. Плачи воинские, которые исполнялись дружиной над телом умершего или убитого в сражении князя, освобождаясь от ритуального значения, переходили в лирическую песню и героический эпос.
Из артельных трудовых песен наиболее известна «Эй, ухнем!», имеющая богатую историю. Лирическая народная песня как особый жанр выделилась гораздо позднее.
Хороводные песни и игры служили объединяющим началом для молодежи. Пример хороводной песни — «Во поле береза стояла». В песнях подчеркивается красота движения: «Красна девушка идет, Словно павушка плывет».
На Руси существовали две категории певцов-музыкантов: скоморохи, развлекавшие народ, и княжеские певцы. Скоморох — это не только музыкант («игрец», «свиреп» или «гудошник»), но и актер, плясун, акробат, шутник и балагур — «смехотворен» и «глумотворец».
Упоминающиеся в «Слове о полку Игореве» песни Бояна находятся на стыке устной фольклорной традиции и письменной культуры. Они относятся к «дружинной поэзии», которая включает в себя два типа песен: «славу» и надгробный плач.
Б. А. Рыбаков отмечает, что основная тематика песен Бояна, певшего славу князьям, не нашла никакого отражения в былинах. Боян жил во времена Ярослава Мудрого примерно с 1022 но 1093 г. Это был княжеский певец-рапсод, искусство которого сформировалось в эпоху военной демократии.
Княжеские певцы исполняли хвалебные песнопения князьям при возведении на престол, возвращении из похода и в других подобающих случаях.
Эти песенные славы есть прославление в буквальном смысле слова. К песенной славе близок ряд эпизодов в «Слове о полку Игореве»: похвала отважному «ярому туру» Всеволоду и т.п. Русская песня донесла до нашего времени свой оригинальный ритм и свою первобытную гамму.
Н. В. Гоголь соединил песню с образом Руси — «чудо-тройки», мчащейся по огромному пространству Великой русской равнины.
В XIX в. началась буквально охота за русскими песнями. Специально посвятил себя этому П. В. Киреевский (брат философа И. В. Киреевского). Его собрание было издано и стало широко известно.
