Внутреннее убеждение эксперта и его роль в процессе экспертного исследования

Процесс экспертного исследования представляет собой познание фактов и обстоятельств (в гносеологическом значении), которые в свою очередь для следователя и суда также являются объектами (фактическими данными в процессуальном значении этого слова) познавательной деятельности.

Принимая во внимание, что уголовно-процессуальное познание, частью которого является экспертное исследование, имеет еще и удостоверительную сторону, которая проявляется в процессуальной форме, необходимо познавательную деятельность эксперта рассматривать как единство логико-гносеологических, социальных, психологических и процессуальных факторов.

Осуществляемый экспертом процесс познания и логического доказывания в процессе экспертного исследования с точки зрения используемой аргументации, интеллектуальной деятельности, психологических процессов не отличается от процесса отыскания истины в других областях установления истины, в том числе от деятельности следователя и судьи по отысканию, проверке и оценке доказательств (в уголовно-процессуальном значении).

Особенность познавательного процесса экспертного исследования заключается в предпосылках формирования внутреннего убеждения эксперта: в наличии специальных познаний и на их основе в профессиональной (специальной) оценке свойств и признаков объекта экспертного исследования, в относительной свободе эксперта в выборе познавательных приемов исследования.

Внутреннее убеждение эксперта – сложное многогранное понятие, которое выступает как предпосылка, как процесс, как результат познавательной деятельности эксперта. Внутреннее убеждение одновременно является основой для формирования экспертом выводов.

Существенную роль в формировании внутреннего убеждения играют такие разные по сущности понятия, как интуиция и правосознание. Так как внутреннее убеждение законом отнесено к одному из критериев оценки доказательств, то в этом смысле внутреннее убеждение получило свое внешнее выражение в законе, в частности в ст. 17 УПК РФ.

В литературе отсутствует единая точка зрения относительно природы и понятия внутреннего убеждения, а также факторов, влияющих на него. Проблема внутреннего убеждения затрагивалась выдающими русскими процессуалистами И.Я. Фойницким и В.К. Случевским. Они рассматривали внутреннее убеждение не как озарение, посетившее субъекта оценки доказательств, а как мыслительный акт, который связывали с сознанием и обстоятельствами дела, как основным критерием формирования внутреннего убеждения.

М.С. Строгович рассматривал внутреннее убеждение применительно к судьям как субъективное выражение объективной истины, как критерий, процесс, метод и результат оценки доказательств.

А.Я. Вышинский в качестве факторов, влияющих на внутреннее убеждение, выделял мировоззрение и правосознание: “Установление материальной истины, составляющее одну из основных задач советского судебного процесса, является итогом сложной психической деятельности, завершающейся формированием уверенности судьи в правильности принятого им по данному делу решения, т.е. формированием так называемого внутреннего судейского убеждения.

Этот процесс формирования внутреннего убеждения судьи происходит на основе восприятия и оценки судом происходящих перед ним фактов (доказательств), оценка же этих фактов (доказательств) в решающей степени зависит, как мы говорили уже выше, от таких руководящих начал, как господствующее в данном обществе правосознание, с одной стороны, и степень научно-методологической подготовленности или квалификации судьи – с другой.

Внутреннее убеждение судьи всегда органически связано с его мировоззрением, с его правосознанием, являющимся в данном обществе господствующим”.

Наиболее верный подход к пониманию природы и сущности внутреннего убеждения мы находим у А.Р. Ратинова и М.С. Строговича. Они рассматривают внутреннее убеждение как предпосылку, процесс и результат познавательной деятельности субъекта доказывания. На этой основе они выделяют гносеологический, логический и психологический аспекты внутреннего убеждения.

В литературе также высказывается мнение, в соответствии с которым внутреннее убеждение следует рассматривать как начало, принцип, как метод оценки доказательств и как результат такой оценки.

Особая точка зрения на сущность убеждения высказывается Ю.В. Кореневским. В частности, он считает, что “Критерием истины в правосудии может быть только внутреннее убеждение следователя, прокурора и главное судьи”.

Он совершенно справедливо замечает, что необходимо отказаться от сложившихся идеологических мифов и уделить основное внимание поискам способов более полного всестороннего доказывания, более надежного формирования внутреннего убеждения правоприменителей, прежде всего судей.

В научной литературе также отмечается этический аспект внутреннего убеждения. “Внутреннее убеждение как этическая категория представляет собой рациональную основу нравственной деятельности личности, позволяющую ей совершать тот или иной поступок сознательно, с разумным пониманием необходимости и целесообразности определенного поведения”.

Внутреннее убеждение как нравственная, этическая категория связано с другой этической категорией совести. Совесть проявляется в форме разумного осознания нравственного значения совершаемых действий. Человек судит о своих поступках как бы от своего собственного имени, исходя из своих собственных представлений о справедливости, долге, правом или неправом.

В литературе обращается внимание еще на один аспект внутреннего убеждения, на обязательность его внешнего выражения в аргументированности, обоснованности принятого решения по оценке доказательств.

Представляется, что внутреннее убеждение необходимо рассматривать как систему элементов, образующих новое качественно сложное явление. В качестве элементов внутреннего убеждения как понятия, имеющего неоднородную природу, необходимо рассматривать:

• индивидуальные знания субъекта, которыми субъект обладал до акта оценки информации;
• процесс познания информации, представленной или полученной субъектом оценки доказательств (информации);
• осознание субъектом оценки степени своей независимости;
• эмоциональное состояние субъекта при исследовании информации;
• волевой стимул, побуждающий субъекта к определенным практическим действиям;
• внешняя обоснованность и аргументированность принятого решения в процессуальных актах.

В процессуальной литературе ученые указывают на неразрывную связь внутреннего убеждения и правосознания. Дискуссионным является вопрос о характере связи внутреннего убеждения и правосознания.

В теории права правосознание определяется как форма или область сознания, отражающая правовую действительность форме юридических знаний и оценочных отношений к праву и практике его реализации, правовых установок и ценностных ориентаций, регулирующих поведение (деятельность) людей в юридически значимых ситуациях.

Совершенно справедливо отмечается, что правосознание явление – субъективное и состоит из представлений людей о праве (действующем, относящемся к прошлым эпохам, желаемом), из субъективного отношения к самому феномену права, его ценностям, из правовой психологии и даже индивидуальной или эмоциональной массовой реакции на право, подчас интуитивной, подсознательной (как, скажем, реакция на нарушение норм писаного права).

Из всех характеристик свойств, и сторон правосознания нас интересуют те, которые способствуют формированию внутреннего убеждения или представляют с ним смежную зону. Безусловно, к этим сторонам правосознания относится совокупность знаний и отношений к праву, а также те переживания, которые субъект оценки испытывает в момент оценочной мыслительной деятельности.

В литературе высказывается суждение об уголовно-процессуальном правосознании, в которое наряду с общеправовыми идеями и принципами входит совокупность специфических взглядов и оценок, относящихся к явлениям и институтам только процессуального права.

Профессиональное правосознание в литературе определяется как правовое сознание юристов. В его содержание принято включать квалифицированные научно-обоснованные суждения, выводы, закономерности, умение применять право.17 Представляется, что к лицам, обладающим особым профессиональным правосознанием, необходимо отнести и экспертов, работающих в экспертных учреждениях.

В содержание профессионального правосознания экспертов можно включить специальные знания, знания своих прав и обязанностей как эксперта, отношение к специальным знаниям и к своему профессиональному и процессуальному положению, знание процессуальных основ назначения и проведения экспертизы, а также экспертную психологию. Многие эксперты-криминалисты, имеющие юридическое образование, вправе в полной мере относиться к лицам, обладающим профессиональным юридическим правосознанием.

Особенность профессионального правосознания экспертов предопределяется наличием у них специальных познаний и характером специальных познаний. Правосознание эксперта-криминалиста отличается от правосознания эксперта в области судебной медицины.

Отличие это предопределяется не только характером специальных познаний, но и тем, что судебно-медицинские эксперты отождествляют себя с врачами и все этические, психологические, познавательные особенности врачебной деятельности распространяют на себя. Другими словами, судебно-медицинские эксперты обладают врачебным (медицинским) правосознанием.

Правосознание является основой, предпосылкой формирования внутреннего убеждения, именно на основе правосознания, как знания права, отношения к праву и правоотношениям, принципам и правилам права формируется внутреннее убеждение.

Представляется, что именно в этой плоскости лежат трудности доказывания и проведения экспертизы по так называемым “врачебным делам” или по делам о неправильном лечении, повлекшим за собой тяжкие последствия.

Ст. 17 УПК Российской Федерации устанавливает: “Судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью”.

Представляется, что исключение из совокупности критериев оценки доказательств категории правосознания и замена этическим эквивалентом правосознания совестью ничем не оправдано.

Внутреннее убеждение, как справедливо отмечает Ю.К. Орлов, служит одним из способов достижения объективной истины. Не повторяя анализ дискуссий в науке уголовного процесса о содержании и характере истины, мы остановимся на том, что считаем истину, устанавливаемую по уголовному делу, относительной и конкретной.

Различие внутреннего убеждения, формирующегося у субъектов оценки доказательств, и внутреннего убеждения у эксперта лежит в плоскости различного содержания истины, устанавливаемой следователем и судом по уголовному делу, и истины, устанавливаемой экспертом в ходе экспертного исследования. Под истиной следует понимать соответствие нашего знания объективной действительности.

Если в содержание истины, устанавливаемой следователем и судьей мы включаем не только соответствие установленных ими обстоятельств уголовного дела фактам реальной действительности, но и правильную юридическую оценку этих деяний и установление справедливой меры наказания.

Исходя из этого, способом достижения истины в процессе расследования и разрешения уголовного дела является не только правильное установление фактических обстоятельств уголовного дела, но и юридические знания, на основе которых дается правовая оценка деяния. Процесс формирования внутреннего убеждения у субъектов доказывания ограничен процессуальными нормами и рамками, только путем собирания, проверки и оценки доказательств можно установить истину по уголовному делу.

В процессе экспертного исследования мы тоже получаем знание, которое должно соответствовать реальной действительности. Но истина, устанавливаемая экспертом в процессе экспертного исследования, включает в свое содержание не только установление фактических данных на основе специальных познаний, но и их профессиональную (специальную) оценку.

В содержание внутреннего убеждения эксперта, в отличие от внутреннего убеждения следователя и судьи, должны входить специальные знания, которыми эксперт обладает, знания, полученные в ходе экспертного исследования и изучения материалов уголовного дела, а также профессиональная оценка (толкования) фактических знаний применительно к предмету конкретной экспертизы.

Проблема внутреннего убеждения эксперта рассматривается учеными- криминалистами с 50-х годов XX-го века. В частности, под внутренним убеждением эксперта понималось сознательно и свободно сложившееся убеждение, имеющее объективные основания, позволяющие сделать только один истинный вывод.

В качестве факторов, влияющих на заключение эксперта, по мнению В.П. Колмакова, выступают следующие:

• высокая подготовленность по своей специальности и практический опыт эксперта;
• мотивированность и логичность суждений эксперта, изложенных в обобщающей (синтетической) части акта экспертизы так, чтобы следователь и суд могли проследить ход его мысли;
• достаточный объем и надлежащее количество представленного на исследование материала;
• достоверные обстоятельства, установленные по делу.

Я.М. Яковлев под внутренним убеждением понимает состояние уверенности эксперта в том, что его выводы отражают действительно существующие факты. Внутреннее убеждение, по его мнению, является результатом деятельности эксперта. Рассматривая структуру внутреннего убеждения эксперта, Я.М. Яковлев указывает на единство гносеологического, логического и психологического аспекта внутреннего убеждения.

Гносеологический аспект означает, что убеждение эксперта должно правильно отражать выявленные в результате исследования свойства и признаки объекта экспертизы. В логическом плане убеждение эксперта представляет собой выводное знание об установленных в процессе исследования свойствах и особенностях объекта экспертизы.

В психологическом плане внутреннее убеждение представляет собой интеллектуально-эмоциональное состояние, заключающиеся в уверенности эксперта в том, что сделанные им заключения и выводы являются в данном конкретном случае правильными и единственно возможными.

Нам представляется, что внутреннее убеждение эксперта – это психологическое эмоционально-интеллектуальное состояние эксперта, заключающееся в чувстве уверенности в правильности примененных знаний, экспертных методов, методик, в правильной оценке свойств и особенностей экспертных объектов и в правильности сделанных умозаключений.

Гносеологический аспект внутреннего убеждения эксперта заключается в чувстве уверенности в правильности его специальных знаний и правильности всего процесса исследования. Логический аспект заключается в чувстве уверенности в правильности логических операций, примененных экспертом в процессе экспертного исследования.

В свете экспертного правосознания можно выделить и процессуальный аспект внутреннего убеждения – это чувство уверенности, что при проведении экспертизы и формировании экспертного заключения не были нарушены правила, установленные уголовно-процессуальным законом.

Безусловной заслугой Я.М. Яковлева является выделение и рассмотрение этапов формирования внутреннего убеждения эксперта. Это очень важный момент с точки зрения влияния различных этапов экспертного исследования на формирование экспертного внутреннего убеждения.

Р.С. Белкин в качестве объективных оснований внутреннего убеждения эксперта рассматривал наряду с профессиональными знаниями эксперта еще и мировоззренческие принципы и установки.

Представляется, что необходимо разделить понятия предпосылки возникновения внутреннего убеждения, оснований внутреннего убеждения и результата внутреннего убеждения эксперта. Мы выше уже говорили о том, что одной из предпосылок формирования внутреннего убеждения эксперта является его правосознание, составной частью которого является и его мировоззрение.

В связи с этим очень ценно для нас замечание А.Р. Ратинова, в соответствии с которым “оценка любого значимого факта, затрагивающего интересы людей, всегда дается с позиций определенной идеологии, определенного мировоззрения”.