Тоска по аутентичности

Воссоздание «аутентичности» является еще одной весьма распространенной стратегией в оперных постановках. Наиболее яркий пример таких зрелищных спектаклей, скрупулезно воссоздающих реалии времени, в которое помещен сюжет, – режиссерские работы Ф. Дзефирелли, ставшие классикой XX века.

Режиссер погружает слушателя/зрителя в красочные миры «Аиды», «Травиаты» и многих других известных опер, создавая присущую ему избыточность персонажей, декораций, животных, придавая спектаклю масштабность, создавая барочную заполненность пространства, в которой героям легко затеряться среди статистов, а музыка иногда становится фоном визуальности.

Существует мнение, что «аутентичное» прочтение сюжета с его реалиями – костюмами, обстановкой и т. д. безнадежно устарело, и такие постановки обречены. Тем не менее, последняя работа Ф. Дзефирелли – постановка «Дон Жуана Моцарта» на Арена ди Верона (2012), выполненная со всей возможной барочной роскошью, показывает стойкость «костюмной» оперы на современной сцене.

Говоря об аутентичности, мы подразумеваем изначально присущую опере условность, репрезентацию не столько того или иного исторического контекста, сколько представление о нем зрителя. Это условное историческое прошлое продолжает представать на оперной сцене в самом экзотическом виде, несмотря на все открытия историков, массу документальных программ на исторические темы и т. д.

Э Саид, о котором мы уже писали выше, в качестве такого псевдо-историзма приводит пример постановки «Аиды» в Цинцинатти-опера (1986). «Пресс-рилиз объявляет, что «в сцене триумфа примут участие следующие животные (по одному экземпляру: трубкозуб, осел, слон, боа-констриктор, павлин, тукан, краснохвостый ястреб, белый тигр, сибирская рысь, какаду и гепард – всего 11 штук.

А всего в постановке задействован 261 человек, включая 8 главных исполнителей, 117 хористов, 24 танцовщика и 1 сверхштатный работник, включая 12 дрессировщиков и 11 животных. Вот какова «Аида» – более-менее сыроватое произведение, комичное изобилие, ловкая подделка, игранная и переигранная с несравненной вульгарностью в банях Каракаллы».

Для постсовременного слушателя/зрителя, у которого история представляется в виде множества фрагментов, вполне убедительными предстают стилизованные образы, как бы подсмотренные нашим современником в тайное окно, раскрытое в некое отдаленное и романтизированное прошлое. Очень удачным примером такого рода стала постановка «Лючии ди Ламмермур» Доницетти (режиссер А. Шапиро) в московском театре им. Станиславского и Немировича-Данченко. Декорации создают условность, подчеркивающую общее настроение, а стилизованные костюмы не столько исторически точны, сколько отвечают представлениям о романтическом прошлом.

«Аутентичные» постановки становятся все более востребованными, поскольку уставшая от бесконечных модернизаторских поисков публика уже не воспринимает как нечто новое бесконечные признаки сегодняшнего дня, тем более, что фантазия режиссеров в этом смысле явно истощается, а эпатаж имеет свои границы и быстро становится мало интересен. Примеров такого рода мы видим множество, как на мировой, так и на отечественной оперной сцене.