Теоретическое обоснование оценок и норм

Способы теоретической аргументации в поддержку оценок включают дедуктивное обоснование, системную аргументацию (в частности, внутреннюю перестройку теории), демонстрацию совместимости обосновываемой оценки с другими принятыми оценками и соответствие ее определенным общим оценочным принципам, методологическое обоснование и др.

Логическое (дедуктивное)обоснование

Логическое обоснование оценок (норм) это выведение обосновываемого оценочного утверждения из иных, ранее принятых оценок (норм).

Если выдвинутую оценку или норму удается логически вывести из каких-либо других оценок или норм, это означает, что исходная оценка (норма) приемлема в той же мере, что и принятые в качестве посылок оценки (нормы).

Приведем примеры.

Допустим, кто-то, мало знающий о Наполеоне, сомневается в том, что Наполеон должен был быть мужественным. Чтобы доказать это, можно сослаться на то, что Наполеон был солдатом, а каждый солдат должен быть, как известно, мужественным.

Заключение «Наполеон должен был быть мужественным» будет выведено из посылок «Всякий солдат должен быть мужественным» и «Наполеон был солдатом». Заключение окажется приемлемым в той же мере, в какой приемлемы посылки. Оценочное заключение будет логически следовать из посылок, одна из которых является оценкой, а вторая — описательным утверждением.

Положим, кто-то, не знакомый с существующими обычаями коммуникации, в общении с окружающими склонен постоянно отклоняться от темы, говорит длинно, неясно и непоследовательно. Для того чтобы убедить его изменить свою манеру общения, можно сослаться на общий «принцип кооперации», заключающийся в требовании делать вклад в речевое общение соответствующим принятой цели и направлению разговора.

Этот принцип включает, в частности, максиму релевантности, запрещающую отклоняться от темы, и максиму манеры, требующую говорить ясно, коротко и последовательно. Ссылка на эти максимы будет представлять собой дедуктивное обоснование рассматриваемого требования. Полная формулировка соответствующего дедуктивного умозаключения может иметь следующий вид:

Должно быть так, что, если вы стремитесь соблюдать принцип кооперации, вы не отклоняетесь в разговоре от темы и говорите достаточно ясно, кратко и последовательно. Вы должны соблюдать принцип кооперации.

Следовательно, вы должны не отклоняться в разговоре от темы, говорить достаточно ясно, кратко и последовательно.

Обе посылки этого рассуждения являются оценками, заключение также представляет собой оценочное утверждение.

Дедуктивное рассуждение в редких случаях формулируется так, чтобы явно указывались все посылки и вытекающее из них заключение.

Обычно оно носит сокращенный характер: опускается все, что без особого труда может быть восстановлено из контекста. Кроме того, не выявляется сколько-нибудь наглядно и общая логическая схема, или структура, которая лежит в основе рассуждения и обусловливает его дедуктивный характер.

Приведем примеры.

Следующее дедуктивное рассуждение заимствовано у средневекового философа И. Эриугены. Здесь многое не высказывается явно, а только подразумевается, причем логическая структура не вполне ясна и нуждается в реконструкции. «Всякое зло есть или грех, или наказание за грех. И тогда как разум не допускает, чтобы Бог предвидел то и другое, кто решится утверждать, что Он предопределяет подобное, если только не толковать это в противоположном смысле? Что же?

Вообразимо ли, чтобы Бог, Который один есть истинное бытие и Которым сотворено все сущее в той мере, в какой оно существует, провидел или предопределял то, что не есть Он и не происходит от Него, ибо оно — ничто? Зло есть лишь ущербность добра, а добро есть либо Бог, Который ущербу не подвержен, либо происходящее от Бога и подверженное ущербу, ущерб же имеет целью лишь уничтожение добра — и кто усомнится, что зло есть нечто стремящееся к истреблению добра?

Поэтому зло — не Бог и не происходит от Бога. Следовательно, Бог не создавал зла, не провидит и не предопределяет его». Эриугена стремится доказать, что в мире нет зла как такового, а есть лишь добро, которое иногда может быть ущербным. Эта идея выводится из утверждений, характеризующих природу Бога. Бог наделяется тремя главнейшими атрибутами: всезнанием, всемогуществом и всеблагостью, а также функциями творца, хранителя и распорядителя всего сущего. При таком понимании Бога все сотворенное оказывается добром.

Следующий пример обычной дедукции принадлежит Боэцию и связан по своему содержанию с предыдущим. Боэций намерен строить свои доказательства по образцу математических: «Итак, как делают обычно в математике, да и в других науках, я предлагаю вначале разграничения и правила, которыми буду руководствоваться во всем дальнейшем рассуждении».

В числе исходных девяти посылок, можно сказать, аксиом, принимаемых Боэцием, утверждения: «Для всякого простого его бытие и то, что оно есть, — одно». «Для всего сложного бытие и само оно — разные [вещи]» и т. п. Дальнейшие рассуждения должны быть дедукцией из аксиом. «Выходит, — пишет Боэций, — что [существующие вещи] могут быть благими постольку, поскольку существуют, не будучи при этом подобными первому благу; ибо само бытие вещей благо не потому, что они существуют каким бы то ни было образом, а потому, что само бытие вещей возможно лишь тогда, когда оно проистекает из первого бытия, т. е. из блага. Вот поэтому-то само бытие благо, хотя и не подобно тому [благу], от которого происходит». Предполагаемые посылки этого рассуждения — те же, что и в рассуждении Эриугены.

Пример, взятый из современной литературы, с особенной отчетливостью показывает, что только в редких случаях умозаключения, в которых из одних оценок или норм выводятся другие, имеют полную и ясную структуру. Ю. Бохеньский считает, что философия диалектического материализма соединяет идеи Аристотеля и Гегеля. Следствия такого соединения взаимоисключающих положений подчас обескураживают. «Одно из них — так называемая проблема Спартака.

Ведь Спартак руководил революцией в тот период, когда класс рабовладельцев был, согласно марксизму, классом прогрессивным, а следовательно, революция не имела никаких шансов на успех и — с точки зрения морали — была преступлением, ибо противоречила интересам прогрессивного класса. Это вытекает из позиции Гегеля, а значит, и диалектического материализма.

Но одновременно Спартак превозносится как герой. Почему? Потому что уничтожение любой эксплуатации, совсем по-аристотелевски, считается абсолютной ценностью, стоящей над эпохами и классами. Здесь нужно выбирать — либо одно, либо другое; тот же, кто одновременно принимает оба эти положения, впадает в суеверие». Полная формулировка двух умозаключений, заключения которых несовместимы, может быть такой:

Всякое действие, противоречащее интересам исторически прогрессивного класса, является отрицательно ценным.

Революция Спартака противоречила интересам исторически прогрессивного класса. Следовательно, революция Спартака была отрицательно ценной.

Всякое действие, направленное на уничтожение эксплуатации, является положительно ценным.

Революция Спартака была направлена на уничтожение эксплуатации. Значит, революция Спартака была положительно ценной.

Первые два примера показывают, что средневековые философы явно переоценивали значение доказательства как способа обоснования. Заключение дедуктивного рассуждения является обоснованным только в той мере, в какой обоснованны посылки, из которых оно выводится.

Более подробно логическое обоснование оценок и норм рассматривается далее, в главе, посвященной логике оценок и логике норм.

Системное обоснование

Еще одним способом аргументации в поддержку оценок является их системное обоснование, т. е. обоснование путем включения их в хорошо обоснованную систему оценочных утверждений.

Например, в соответствии с так называемым «принципом справедливости» («Каждому должно воздаваться по его заслугам») каждый человек, относящийся к какой-либо группе, должен трактоваться как равный любому другому представителю этой группы. Если речь идет, допустим, о пассажирах общественного транспорта без учета каких-либо дальнейших их различий, то каждого из них справедливо трактовать как равного любому другому.

Понятно, что это формальное истолкование справедливости, лишенное конкретного содержания. Оно не дает критерия, по которому люди могут или должны соединяться в группы и, значит, трактоваться одинаково.

Скажем, те же пассажиры во всем равны лишь до тех пор, пока они выступают в качестве пассажиров; но их «одинаковость» исчезает, как только принимается во внимание, что среди них есть люди разного возраста, инвалиды и здоровые, женщины и мужчины и т. д.

Если принципу справедливости дается моральное истолкование, важным в его обосновании будет указание на то, что он является существенным составным элементом конкретной, хорошо обоснованной системы морали. Та теоретическая и эмпирическая (или квазиэмпирическая) поддержка, какой обладает мораль в целом, распространяется и на принцип справедливости.

Это тем более верно, что данный принцип не «окраинный принцип» морали, а одно из наиболее важных ее требований: если из системы морали изъять принцип справедливости, предписывающий, в частности, отвечать на добро добром, сама эта система, если и не разрушится, то станет совершенно иной.

Принцип справедливости можно также попытаться обосновать, включая его в достаточно ясную, последовательную и обоснованную систему представлений о человеке и его истории.

Например, Э. Фромм пишет: «Есть основания предполагать, что стремление к справедливости и истине является неотъемлемой чертой человеческой природы, хотя оно может подавляться и искажаться». Фромм выводит страстную тягу к справедливости из анализа всей человеческой истории, как социальной, так и индивидуальной.

История показывает, полагает Фромм, что для каждого бесправного идеи справедливости и истины — важнейшее средство в борьбе за свою свободу и развитие. Большая часть человечества на протяжении его истории была вынуждена защищать себя от более сильных групп, подавлявших и эксплуатировавших ее; кроме того, для каждого индивида детство — это период бессилия.

Психолог А. Маслоу, один из ведущих представителей гуманистической психологии, из всех многообразных ценностей, к которым стремится по своей природе человек, выделяет «бытийные ценности»: истину, красоту, добро, совершенство, простоту, всесторонность и др.; в число ценностей бытия включена и справедливость.

Эти ценности необходимы индивиду, чтобы самоактуализироваться, реализовать самого себя, погрузиться в живое и бескорыстное переживание и почувствовать себя целиком и полностью человеком.

«В некотором вполне определенном и эмпирическом смысле,— пишет Маслоу, — человеку необходимо жить в красоте, а не в уродстве, точно так же как ему необходима пища для голодного желудка или отдых для усталого тела… на самом деле эти бытийные ценности являются смыслом жизни для большинства людей, хотя многие даже не подозревают, что они имеют эти метапотребности».

Здесь требованию справедливости сообщается дополнительная поддержка путем включения его в качестве важного элемента в психологическую концепцию жизненных ценностей человека.

Частным случаем системного обоснования оценочного утверждения является внутренняя перестройка той системы оценок, которой оно принадлежит. Перестройка может состоять во введении новых оценок, очевидным образом согласующихся с рассматриваемой оценкой и поддерживающих ее, в исключении тех элементов системы, которые не вполне согласуются между собой, в уточнении основополагающих принципов системы, изменении иерархии этих принципов и т. д. Если перестройка системы оценок обеспечивает продвижение какого-то положения от «периферии» системы к «ядру», то системная поддержка этого положения становится особенно заметной.

Условие совместимости

Важным шагом в теоретическом обосновании оценочного утверждения является демонстрация его соответствия имеющимся в рассматриваемой области оценкам и их системам. Условие совместимости, о котором много говорится в теории аргументации, относится не только к описательным, но и к оценочным утверждениям.

Вернемся к предыдущему примеру. Ф. Ницше очень высоко оценивает стремление к справедливости: «Поистине никто не имеет больших прав на наше уважение, чем тот, кто хочет и может быть справедливым. Ибо в справедливости совмещаются и скрываются высшие и редчайшие добродетели, как в море, принимающем и поглощающем в своей неизведанной глубине впадающие в него со всех сторон реки».

Если бы человек, говорит далее Ницше, «был просто холодным демоном познания, то он распространял бы вокруг себя ледяную атмосферу сверхчеловечески ужасного величия, которой мы должны были бы страшиться, а не почитать ее; но то, что он, оставаясь человеком, пытается от поверхностного сомнения подняться к строгой достоверности, от мягкой терпимости к императиву “ты должен”, от редкой добродетели великодушия к редчайшей добродетели справедливости… — все это ставит его на одинокую высоту как достойный экземпляр человеческой природы».

Эти суждения о справедливости не кажутся убедительными. Принято считать, что справедливыми должны быть не отдельные люди и тем более не редчайшие индивиды, а все люди. Это верно как для морального смысла принципа справедливости, так и для других его смыслов. Если не изменить обычное представление о равенстве всех людей и о тех моральных ценностях, которыми они привыкли руководствоваться, мысль о «редчайшей добродетели справедливости» будет вызывать существенные возражения: она не согласуется с многими из тех оценок, которые прочно вошли в сознание современного человека.

Новая оценка должна быть в согласии не только с уже принятыми и устоявшимися оценками и их системами, но и с определенными общими принципами, подобными принципам простоты, привычности, красоты и т. д. Простая, красивая, внутренне согласованная система оценок, не порывающая резко с ценностями, оправдавшими себя временем, скорее найдет признание, чем неуклюжая, путаная система, безосновательно порывающая с традицией.

Методологическая аргументация

Определенное значение в обосновании оценочного утверждения может иметь методологическая аргументацияссылка на то, что оценка получена с помощью метода, уже неоднократно демонстрировавшего свою надежность.

Значение методологической аргументации в случае оценок не является столь существенным, как в случае описательных утверждений. Это связано в первую очередь с тем, что оценки не допускают эмпирического подтверждения и метод, с помощью которого они устанавливаются, трудно охарактеризовать сколько-нибудь однозначно.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)