Стабилизаторы

В книге К. С. Гаджиева развиваются многие из уже упомянутых тем, но под иным углом зрения. Как и Колосов и Мироненко, Гаджиев выходит за пределы философии приоритетного сотрудничества с Западом и всерьез воспринимает необходимость выработки для страны стратегии евразийского присутствия.

Принимая как факт «сужение» политических границ в мире, Гаджиев полагает, что Россия может сохранить и упрочить свое присутствие в регионе, если само понятие геополитического пространства будет расширено.

Наряду с территориальным пространством с его фиксированными границами и физико-географическими характеристиками, Гаджиев предлагает говорить о «пространствах экономическом, культурно-цивилизационном, информационном и т.д.».

Через политические стратегии отдельных государств эти пространства оказывают влияние на «характер и направленность мировых процессов».

Считая, как и Колосов и Мироненко, что традиционная геополитика устарела, автор доказывает необходимость анализировать международную политику с точки зрения «мирового сообщества в виде единой “завершенной” системы в масштабе всей планеты».

Вместе с тем Гаджиев указывает на значимость традиционных факторов безопасности и баланса сил для поддержания российского присутствия в Евразии. Для него геоэкономика не заменила геополитику, а глобализация не отменяет полюса власти и могущества.

В отличие от рассмотренных выше авторов Гаджиев отдает должное концепциям многополярного мира и России как великой державы. По его убеждению, российская стратегия в Евразии должна преследовать интересы политической и экономической стабилизации региона, использую при этом наличие имеющихся политических ресурсов.

Подобно Колосову и Мироненко, Гаджиев рассматривает Россию в качестве ключевого государства центрально-евразийского местоположения.

У него также вызывают возражения попытки связать культурную идентичность России исключительно с Европой и Западом. В то же время он выступает за понимание Евразии не только как геоэкономического, но и независимого политического и культурного пространства.

По мнению автора «Введения в геополитику», роль России не ограничивается созданием транспортного или коммерческого «моста» между Европой и Азией (концепция, защищаемая геоэкономисгами), а заключается в соединении и умиротворении европейской и азиатской цивилизаций, в поддержании хрупкого этнического равновесия в регионе.

После относительной изоляции, в которой Россия оказалась в советскую эпоху, ей предстоит заново сформулировать свои внешнеполитические цели и интересы и способствовать стабилизации региона, оставаясь при этом открытой различным экономическим и культурным влияниям.

Тот факт, что Евразия пестра культурно и нестабильна политически, отнюдь не означает, что она обречена превратиться в поле битвы между различными этничностями и цивилизациями, как это предрекает сценарий «конфликта цивилизаций» С. Хантингтона.

Такое видение Евразии дополняется анализом внешнего окружения России, которое видится Гаджиеву как смесь новых и традиционных сил и влияний.

С одной стороны, он полагает, что с окончанием холодной войны разрешились фундаментальные и казавшиеся непримиримыми противоречия между Россией и Западом. Обе стороны признали наличие общих угроз, таких как ядерное распространение, региональная и этническая нестабильность и международный терроризм.

Китай, по мнению Гаджиева, также способен стать скорее партнером, чем врагом России, поскольку страны обладают значительной экономической комплиментарностью, имеют общую протяженность границ и одинаково чувствительны в отношении мусульманских меньшинств.

Наряду с Западом и Китаем Гаджиев считает ключевыми государствами в формировании системы коллективной безопасности в Евразии и за ее пределами Японию и обе Кореи.

С другой стороны, автор подчеркивает значимость факторов силового свойства, настаивая, что «такие категории, как военная сила, баланс сил и интересов, игра с нулевой суммой и т.д., не могут насовсем исчезнуть с повестки дня».

Гаджиев ссылается, в частности, на процесс расширения НАТО как угрожающий российским стратегическим интересам.

Он также указывает на то, что крупные государства на юге России, такие как Турция и Иран, не преминули воспользоваться распадом СССР для вовлечения в орбиту своего влияния вновь возникшие государства Центральной Азии и Кавказа.

Каков же вклад книги в формирование российской стратегии в Евразии? Каким образом взгляды автора «Введения в геополитику» соотносятся с западничеством Тренина и геоэкономизмом Колосова и Мироненко?

Гаджиев убежден, что российская стратегия должна прежде всего преследовать цели политической стабилизации в Евразии и не может ориентироваться в этом исключительно на восточный или западный путь развития:

«Если в начале реформ для России курс на модернизацию означал ориентацию однозначно на “вхождение в Европу”, то осознание революционных изменений в области информационной и телекоммуникационной технологии, полицентричности современного мира, наличия в нем не одного, а многих центров, располагающих необходимыми нам знаниями, технологиями и финансовыми ресурсами, открывает гораздо более широкие возможности приобщения к мировому опыту и интеграции в мировое хозяйство, причем с учетом национальных интересов».

Ответ Гаджиева на вопрос о задачах России в обеспечении безопасности в Евразии включает в себя два компонента — российское лидерство на постсоветском пространстве и создание системы коллективной безопасности в регионе с участием внешних акторов.

Для укрепления «внутренней» стабилизации бывшего СССР он предлагает меры военно-экономического свойства и выступает за экономическую и военно-политическую «интеграцию постсоветского пространства».

Взгляды Гаджиева на каспийскую политику и развитие новых трубопроводных сетей близки позиции Колосова и Мироненко, однако его, похоже, больше волнует роль транспортного коридора ТРАСЕКА, нежели коридора, связывающего Туркменистан с Тихим океаном.

По его мнению, ТРАСЕКА может ослабить центральное положение России в регионе между Европой и Азией и, наоборот, укрепить положение других стран—участниц проекта, таких как Турция, Грузич и Азербайджан.

Для нейтрализации опасности Гаджиев предлагает активизировать усилия России в других проектах с ее участием. Будучи озабочен нестабильностью и опасностями исламского экстремизма на Кавказе и в Центральной Азии, он считает необходимым для России развивать особые отношения с Индией, в настоящее время крупнейшей покупательницей российского оружия.

Он полагает, что у Индии отсутствует заинтересованность в укреплении власти мусульманских государств и что индо-российская политическая ось необходима для сдерживания влияния Турции и Ирана на преимущественно мусульманские Азербайджан и Центральную Азию.

Взгляды Гаджиева на Евразию внутри и за пределами постсоветского региона лежат в русле концепций европейской политики XIX в. Автор «Введения в геополитику» стремится представить Евразию регионом, в котором Россия и другие крупные государства (именуемые им «центрами власти») обладают отличающимися, но не обязательно враждебными интересами.

По его мнению, эти страны могут организовать систему коллективной безопасности для поддержания мира и стабильности.

Россия в середине Евразии; Китай, Япония и две Кореи на евразийском востоке; Индия, Турция и Иран на юге; и США и ЕС на западе — таковы ключевые опоры предлагаемой автором системы безопасности.

Подобная многополярная система в Евразии, с точки зрения Гаджиева, может оказаться более эффективной, чем система времен холодной войны. Это обрисованное широкими мазками видение интересно, но нуждается в развитии и уточнении.

Авторские предложения редко отличаются конкретностью в том, что касается принципов функционирования и принятия решений в рамках предлагаемой им системы, а обсуждение дилемм России в регионе нередко сводится к ее двусторонним (а не многосторонним) отношениям с формирующимися центрами многополярного мира.