Михаил Александрович Шолохов

Он продолжил эпическую линию великой русской культуры, начатую Н. В. Гоголем в «Мертвых душах» и Л. Н. Толстым в «Войне и мире».

Как писал американский литературовед Дэвид Стюарт в своей книге «Михаил Шолохов» (1967), «Тихий Дон» — «это эпос в самом прямом значении этого слова», который «так же, как и эпос Гомера, являет собой воплощение жизни народа и его культуры.

Это народное и в то же время великое творение; эстетическое и нравственное нерасторжимы в нем, и такого единства не достигают западные писатели XX века».

Григория Мелехова Стюарт сравнивает с шекспировским Гамлетом и подчеркивает всемирность героя, который «реально живет теми противоречиями и силами, которые охватывают целостность мира».

Произведение советской культуры сопоставляется здесь с греческой Античностью и европейским Возрождением. Интересно, что авторство Шолохова оспаривается, как и авторство Гомера и Шекспира.

Шолохов показал ураган революции, который пришел на «тихий» Дон, взбаламутил его, исковеркал судьбы людей не робкого десятка, оказавшихся бессильными и глупыми перед революционной стихией.

«Тихий Дон» — лучшее, что создано о русской революции. Авторство имеет вторичное значение. Главное, что это гениальное произведение написано в России.

К теме распада семьи и отношений мужчины и женщины обращается Пантелеймон Сергеевич Романов (1884—1938) в рассказе «Без черемухи» (1926).

В то время в ходу были концепции «свободной любви» и освобождения половых отношений от считавшейся буржуазным пережитком атрибутики: ухаживания, дарения цветов и т.п. К чему приводит любовь «без черемухи», Романов показывает с обнаженным реализмом.

Символом новой пролетарской литературы стал возвратившийся в начале 1930-х гг. из-за рубежа Максим Горький.