Русская культура в отечественной культурологической мысли

Зарождение культурологических представлений в период русского средневековья

Характерные черты отечественной культурологической мысли начали проявляться уже в первых сочинениях, затрагивающих проблемы русской культуры. В знаменитом «Слове о законе и благодати» Илариона (1051 г.) обозначены первые проблемы русской культуры – место Руси в кругу равных христианских народов. Иларион говорит о соотношении «закона» («Ветхого завета», иудейской культуры) и «благодати» («Нового завета», христианской культуры), высоко оценивая роль князя Владимира, «осенившего благодатью свой народ». «Слово о законе и благодати» – высоко патриотичный памятник. Иларион отдает должное предкам Владимира, которые правили «не в слабой и безвестной стране, но в Русской земле, которая ведома и славится во всех четырех концах земли». Он прославляет Владимира и его сына Ярослава Мудрого, за то, что принесли на Русь христианство.

В древнерусском искусстве отчетливо проявляется поэтическая форма осмысления исторических событий. Концентрация в литературных произведениях общезначимых идей, ценностных ориентиров народа стала ещё одной из особенностей русской культурологической мысли и проявилась вплоть до сегодняшнего дня. Воинская повесть XII – XIV вв. («Слово о полку Игореве», «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Слово о погибели русской земли» и др.) проникнуты поэтически – фольклорными образами, этическим и эстетическим пафосом.

В XV в. появилась концепция «Москва – третий Рим», сформулированная в послании старца Филофея (ок.1465-1542), монаха Елеазарова монастыря, Василию III. Теория «Москва – Третий Рим» – была одновременно и ответом на эсхатологические настроения, которые переживал весь христианский мир и отражением положения России и русской культуры в христианском мире. После Флорентийской унии 1439 г. и падения Константинополя в 1451 г., Русская православная церковь постепенно обретает самостоятельность, становится автокефальной (в 1589 г. этот процесс завершился учреждением в России патриаршества) и отдаляется от западного христианского мира. В период своего одиночества Россия считает себя единственной хранительницей православия. Эта концепция положила начало формированию идеи об исключительности русской культуры в истории человечества и еще одной особенности отечественной мысли о русской культуре – мессианстве.

Дальнейшее развитие теория «Москва – третий Рим» получила в XV-XVI вв. в спорах нестяжателей (сторонников старца Нила Сорского) и иосифлян (сторонников игумена Волоцкого (Волоколамского) монастыря Иосифа Волоцкого). На церковных соборах (Стоглаве, соборах о новых чудотворцах, по обвинению еретиков и т.д.) определилось положение национальной русской церкви в государстве. Был закреплен союз государства и церкви, русское благочестие признано самым чистым во всем мире. Одновременно как в русской традиции, так и в литературных источниках утвердилась идея святости как наиболее значимой ценности. Это выразилось и в требованиях к личности – христианину «жить в Боге», к почитанию святых, как образцов личностного поведения и государству – Святая Русь.

Утверждение русского благочестия, вера во всемирно-историческую задачу России создали основу для жесткого противоборства разных тенденций в русской культуре в переломном XVII в. Смута и последующие события – утверждение династии Романовых, реформы Никона и раскол в обществе, потребовали отказаться от устоявшихся представлений. Начинает приходить понимание того, что вера и знание не противоречат друг другу; без учения, книг, знаний невозможно развитие страны. Г.Флоровский отмечает, что «неверно говорить о Московской замкнутости в XVII век. Напротив, это был век встреч и столкновений, с Западом и Востоком». В историческую ткань русской жизни вплетаются нити всемирной культуры, что и приводит в результате к расколу.

Проявились и ведущие принципы подхода к рассмотрению данных проблем: практицизм, радикализм, политизированность и морализаторство оценок, художественно-эстетическая форма выражения философских взглядов. Однако философско-рефлексивное отношение к миру, которое уже сложилось на Западе, в средневековой Руси
не сформировалось.

Формирование отечественной культурологической мысли в Новое время

Обращение к осмыслению культурно-исторического прошлого и будущего России, ее места в ряду мировых культур нашло всестороннее отражение в трудах русских мыслителей XVIII – XIX вв. Крутые перемены в жизни страны, вызванные реформами Петра I, не сразу нашли адекватное отражение в общественно-публицистических и философских трудах. «Восемнадцатый век не оставил новому ни философского наследства, ни даже философского завета», – отмечал философ рубежа XIX- XX вв. Г. Шпет. Н.М. Карамзин в «Истории Государства Российского» впервые привлек внимание современников к историческим корням и традициям России, значимости допетровского прошлого для настоящего и будущего развития страны.

Философское осмысление исторической судьбы России, ее места в ряду европейских государств, связывают обычно с выходом в свет «Философических писем» (1836 г.) П. Чаадаева. Публикация первого письма (всего написано восемь, остальные письма были опубликованы после смерти автора) произвела сильное впечатление на современников.

Чаадаев критически оценивает русский народ, приписывая ему такие пороки, как умственная и духовная отсталость, неразвитость представлений о долге, справедливости, праве и порядке, считает нашу культуру «заимствованной и подражательной», воспринимающей идеи только в готовом виде, заменяя их новыми, опять таки взятыми извне.

«Народы – существа нравственные, как и отдельные личности», – пишет Чаадаев и говорит, что мы составляем как бы исключение среди народов. «Мы принадлежим к тем из них, которые как бы не входят составной частью в человечество, а существуют лишь для того, чтобы преподать великий урок миру». Он определяет культуру как духовное образование общественно-исторической жизни. Истинная культура носит чисто духовный характер, что нашло свое выражение в мире христианском. По мнению Чаадаева, максимальное выражение этой духовности имело место только в католической Западной Европе в эпоху средневековья. Свои горькие размышления о России, Чаадаев объясняет потребностью быть полезным своей стране, ясно её видеть и быть правдивым.

Славянофилы, западники, евразийцы

«Философические письма» Чаадаева послужили стимулом для полемики между славянофилами и западниками. Обе позиции представляли собой целостные мировоззрения, две культурно-исторические установки. Расхождение западников и славянофилов в значительно мере были следствием подхода к культуре. Западники исходили из гегелевского понимания культуры «как сознательного творчества человечества». Славянофилы представляли культуру как культуру «народную, которая почти бессознательно вырастает в народе».

Западники выдвигали на первый план европейские корни русской цивилизации и видели решение всех проблем России в преодолении цивилизационного, культурного отставания от Западной Европы или модернизации. Они были убеждены в том, что замыкание в границах национальной самобытности будет тормозить историческое движение России. Основоположники теории: В.Г. Белинский (1811-48 гг.), В.П. Боткин (1811–69 гг.), А.И. Герцен (1812–70 гг.), Н.П. Огарев (1813– 77 гг.), Т.Н. Грановский (1813– 55 гг.), Б.Н. Чичерин (1828–1904 гг.).

Славянофилы стояли на позициях приоритетов своеобразия, “почвы”, национальной самобытности, «особого» пути развития России. Основоположники теории: К.С. Аксаков (1817-60 гг.), И.В. Киреевский (1806–56 гг.), А.С. Хомяков (1804–60 гг.).

Духовную и нравственную позицию славянофилов очень хорошо выразил представитель западнической позиции А.И. Герцен, который отмечал у славянофилов «оскорбленное народное чувство». В некрологе на смерть К.С. Аксакова он писал: «У них и у нас запало с ранних лет одно сильное безотчетное чувство безграничной, охватывающей все существование любви к русскому народу, к русскому быту, к русскому складу ума… У нас была одна любовь, но не одинаковая».

В исторической перспективе победило наиболее радикальное течение в западничестве – революционные демократы.

Евразийство возникло как общественно-политическое и идейно-культурное движение в период становления культуры русского зарубежья (двадцатые годы XX в., во время первой волны русской эмиграции). Они попытались объяснить своеобразие нашей культуры с позиций цивилизационного синтеза Востока и Запада в русской культуре. Евразийство соединило в себе идеи В. Соловьева, Н.Я. Данилевского и др. Евразийцы считали национализм способом культурного самопознания и самоутверждения в мире. С их точки зрения, долг каждого народа состоит в том, чтобы быть и оставаться самим собой. Для евразийцев Россия – наследница и Византии, и империи Чингисхана, и православного государства, и даже большевистской России; Россия неделима и в истории и в своей душе. Основоположники теории: П.Н. Савицкий (1895–1965 гг.), кн. Н.С. Трубецкой (1890–1938 гг.), Л.Н. Карсавин (1882–1952 гг.), Г.В. Флоровский (1893–1979 гг.).

Последним евразийцем иногда называют Л.Н. Гумилева, создавшего целостную теорию о человечестве и этносах как биосоциальных категориях и выдвинул идею пассионарности как доминанты этногенеза.

Однако евразийство в конце XX – нач. XXI вв. вновь вызывает интерес и приобретает сторонников. Для характеристики идеи евразийства представляется очень подходящей цитата из поэмы А.Блока «Скифы»:

Памонголизм! Хотьимядико, Но мне ласкает слух оно.

Владимир Соловьев

Мифологическая и культурно-историческая школы отечественной культурологии

Краткая характеристика основных направлений культурологической мысли, сложившиеся в академической науке в 40-50-е гг. XIX в.

Основоположником мифологической школы является Ф.И. Буслаев (1818-97 гг.). Именно ему принадлежит видная роль в постановке научного изучения народной культуры и народной поэзии. Его труды составили основу рассмотрения основных проблем культуры через изучение народной культуры и её мифологического основания. Буслаев и его единомышленники исходили из отождествления понятия культуры с понятием народной культуры. Так, культурный прогресс, в рамках которого происходит создание и функционирование культурных ценностей, воплощается в народной культуре, народном мифологическом и художественном творчестве.

Обращается Буслаев и к проблеме заимствований в культуре, считая, что усвоенный и переработанный чужой культурный опыт включается в собственную национальную традицию. Заимствование элементов иной культуры происходит по особым законам. В книге «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» (1861 г.) Ф.И. Буслаев отмечал, что «национальность каждого народа», которому предназначена великая будущность, обладает «особой силой претворять в свою собственность все, что ни входит в него из вне», но усваивает из чужого только то, что «согласно с её существом».

Важным вкладом в развитие русской культуры стала деятельность единомышленника Ф.И. Буслаева, А.Н. Афанасьева по собиранию и изданию русских народных сказок и легенд. Впервые “Народные русские сказки” (в восьми выпусках) Афанасьева увидели свет в 1855- 1863 гг., “Народные русские легенды” – в 1859 г. Такое плодотворное соединение исследовательской и пропагандистской деятельности вызвало желание продолжить эту работу и у других языковедов и собирателей устного народного творчества.

Очередным шагом в развитии культурологической мысли в России стало формирование культурно-исторической школы, создателем которой стал А.Н. Пыпин. Русская культурно-историческая школа развивалась в русле позитивизма. Однако он получил свою интерпретацию и понимание на отечественной почве. А.Н. Пыпин считал, что история культуры детерминирована историческими условиями развивающегося общества. Особенно важная роль уделялось литературе. Это привело к тому, что понятия “общество”, “культура” и “литература” стали синонимами.

Представители культурно-исторической школы считали, что литературные произведения являются важнейшими источниками по исследованию культуры, особенно повседневной. В четырехтомном труде “История русской литературы” Пыпин последовательно рассматривает развитие литературы и культуры, обосновывает связь русской и европейской культур, отрицает пренебрежительную оценку славяно-филами культуры XVIII в. как подражательной. Он считал что “вся история человеческого просвещения, и с ним литература, есть история постоянных заимствований и взаимодействий”, и в будущем это приведет к возникновению равноправных взаимодействий между европейскими культурами и распространению русской литературы на Западе.

Вообще интерес к исследованию роли языка, текста в русской культурологической мысли получил серьезное развитие в работах ученых XX в.: методологию структурно-семиотической школы использовал в исследовании фольклора В.Я. Пропп, одним из ведущих представителей семиотического подхода стал Ю.М. Лотман.

В дальнейшем важную роль в формировании отечественной культурологической мысли сыграли В.С. Соловьев (1853-1900 гг.), Н.Я. Данилевский (1822-85 гг.), Л.Н. Толстой (1828-1910 гг.), Ф.М. Достоевский (1821-81 гг.). В центре их размышлений – «русская идея», место России и русской культуры в мире, перспективы ее развития.

Культурологические взгляды представителей «серебряного века» русской культуры

На рубеже XIX-XX вв. сложились условия для открытого диалога отечественной и мировой культуры. Культурологические концепции этого периода затрагивают самые различные сферы духовной жизни (философии, богословия, искусства). Русский «религиозно-философский ренессанс» или «серебряный век русской культуры» стал временем генерации новых идей, представители которого оказали огромное влияние на развитие нашей культуры.

Предчувствуя новый этап в понимания нашей культуры, Ф.М. Достоевский писал: «Мы знаем, что не оградимся уже теперь китайскими стенами от человечества. Мы предугадываем, что характер нашей будущей деятельности должен быть в высшей степени общечеловеческий, что русская идея, может быть, будет синтезом тех идей, которые с таким упорством, с таким мужеством развивает Европа в отдельных своих национальностях».

Русская идея, ее содержание и смысл оказались в центре размышлений многих мыслителей (Вл.С. Соловьева, Н.А. Бердяева, Г.П. Федорова, И.А. Ильина и др.). Попытка разгадать роль и предназначение России создавала основание для развития русского самосознания, для понимания любой другой культуры, стремления к объединению человечества. Поиск ответа на вопрос «В чем суть русской идеи?» и в XXI в. не завершен.

Остановимся еще на одном подходе к анализу русской культуры. Она представлена известным историком русской культуры П.Н. Милюковым (1859-1943 гг.) в многотомном труде “Очерки по истории русской культуры” (первое издание 1903 г.). Он убедительно показывает зависимость человека от природных условий, обосновывает особенности культурной, хозяйственной, политической, социальной жизни и ментальности этноса (в данном случае – русского) условиями, в которых он исторически формировался.

Милюков выделяет ряд определяющих факторов: географический, природно-климатический, миграцию, этнический состав и плотность населения, контакты с соседями, культурные заимствования и т.д. Для обобщенного определения этих влияний и названия первой главы первого очерка «Территория и население» Милюков использует термин «месторазвитие». Свою позицию относительно места и роли русской культуры в мире, он определил как единство двух противоположных конструкций русской истории, «из которых одна выдвигала вперед сходство русского процесса с европейским, доводя это сходство до тождества, а другая доказывала русское своеобразие, до полной несравнимости и исключительности». Милюков занимал примирительное положение и понимал русский исторический процесс как синтез обеих черт, сходства и своеобразия, подчеркивая черты своеобразия «несколько более резко, нежели черты сходства».

Богатство и многообразие культурологической мысли рубежа веков в России проявилась в символизме (Вл. Соловьев, Ф. Соллогуб, А. Блок, А. Белый и др.), акмеизме, футуризме и других художественных течениях, которые предлагали различные эстетические и идейные принципы понимания русской культуры. Одновременно развивалось революционное, марксистско-ленинское направление в культурологических разработках, которое постепенно стало всеобъемлющим и единственным в Советской России.

Предлагаемые подходы к осмыслению русской культурной истории не ограничиваются приведенными именами и концепциями. Рассмотрение различных аспектов развития отечественной культурологической мысли представлено в других материалах.