Общение в юношеском возрасте

В юношеском возрасте отмечаются две противоположные тенденции в общении: расширение его сферы – с одной сто­роны, и растущая индивидуализация, обособление – с другой.

Первая тенденция проявляется в увеличении времени, ко­торое расходуется на общение (3-4 часа в сутки в будни, 7-9 часов – в выходные и праздничные дни), в существенном рас­ширении его социального пространства (среди ближайших друзей старшеклассников – учащиеся других школ, технику­мов и ПТУ, студенты, рабочие, военнослужащие), в расшире­нии географии общения и, наконец, в особом феномене, по­лучившем название «ожидание общения» и выступающем в самом поиске его, в постоянной готовности к контактам (10).

Высокий уровень потребности в общении, проявляющий­ся в расширении его сферы, объясняют постоянным физиче­ским и умственным развитием юноши и в связи с этим рас­ширением его интересов к людям и к миру. Важным обстоя­тельством является и потребность в деятельности: она во многом и находит свое удовлетворение в общении. В юности особенно возрастает необходимость, с одной стороны, в но­вом опыте, а с другой – в признании, защищенности в интим­ной реакции. Это определяет рост потребности в общении с людьми, потребности быть принятым ими и чувствовать уве­ренность в их признании.

Это необходимо для решения тех проблем, которые свой­ственны юношескому возрасту и решить которые можно лишь в общении с окружающими. Многочисленные исследо­вания неоспоримо свидетельствуют о том, что эффективное решение проблем самосознания, самоопределения, самоут­верждения невозможно вне общения с окружающими людь­ми, без их помощ.

Проблемы столь важны и столь интимны, что для решения их, для «изживания» юности необходимо найти человека, ко­торый понял бы ее проблемы. С возрастом (от 14 лет к 17 го­дам) потребность в понимании заметно усиливается, причем у девушек она выражена сильнее, чем у юношей. Понимание не предполагает обязательно рациональности. Главным об­разом, понимание должно иметь характер сугубо эмоцио­нального сочувствия, сопереживания. Естественно, что таним человеком в первую очередь мыслится сверстник, кото­рого обуревают те же проблемы и те же переживания.

В юности обостряются способности к вчувствованию в состояния других лиц, способности переживать эмоциона­льно эти состояния, как свои. Именно поэтому юность мо-ясет быть столь сензитивна, столь тонка в своих проявлени­ях к другим людям, в своем переживании впечатлений от со­зерцания природы и идентификации с ней, в своем отноше­нии и понимании искусства. Идентификация утонынает сферу чувствования человека, делая его богаче и одновре­менно ранимее.

Вторая тенденция, которая проявляет себя в общении в юности, – это тенденция к индивидуализации и обособлению. О ней свидетельствует строгое разграничение природы взаи­моотношений с окружающими, высокая избирательность в дружеских привязанностях, подчас максимальная требова­тельность к общению в диаде. Стремление к обособлению -это стремление оградить свой образующийся уникальный мир от вторжения сторонних и близких людей, для того что-бы укрепить свое чувство личности, чтобы сохранить свою индивидуальность, реализовать свои притязания на признание. Обособление как средство удержания дистанции при взаимодействии с другими позволяет молодому человеку «сохранять свое лицо» на эмоциональном и рациональном уров­не общения.

Говоря о потребности в обособлении, надо иметь в виду, что развитие личности можно рассматривать как процесс двуединый. С одной стороны, это уподобление себя в чем-то другим людям в процессе общения, а с другой – отличение себя от других в результате процесса обособления. Причем общение и обособление протекают в тесном единстве между собой.

Но юношеская общительность часто бывает эгоцентрич­ной, а потребность в самовыявлении, раскрытии своих пере­живаний – выше интереса к чувствам и переживаниям друго­го. Отсюда – взаимная напряженность в отношениях, неудов­летворенность ими.

Психологи исследовали глубинные механизмы, лежащие в основе огромной потребности в общении в юности и его изби­рательности. Эти механизмы коренятся в противоречивости характера юноши, его неустойчивости. Среди личностных черт находят место такие полярности, как «индивидуализм» юности и ее ярко выраженная социальная направленность, скепсис, тенденция все подвергать сомнению и страстное стремление уверовать в кого-либо или что-либо (яркую лич­ность или яркую идею), максимализм, которым окрашены требования, взгляды, устремления молодых людей, и неразборчивость или несостоятельность в выборе путей и средств реализации своей «платформы», поиск общения в этом самом «коллективном» возрасте и потребность в одиночестве.

В состоянии неустойчивости, обусловленной переходным возрастным статусом, очень важно получить уверенность в том, что другие воспринимают тебя таким же, каким ты сам воспринимаешь себя, в то же самое время помогая утвер­диться не только в лучших сторонах своей личности, но и в возможностях ее потенциального роста. Эти мысли получили отражение в понятии «подтверждение», которое успешно раз­рабатывается сегодня в зарубежной и отечественной психо­логии раскрывая ту функцию, которую выполняет другой в развитии «я» данной личности. Этим понятием акцентирует­ся потребность каждого человека (особенно остро выражен­ная в юности) в том, чтобы удостовериться в ценности и не­обходимости своего существования.

Среди отдельных видов отношений в юности особое место занимает интимная дружба. Напряженный поиск друга на­чинается уже в подростковом возрасте. Однако юношеская дружба гораздо устойчивее и, главное, глубже подростковой. Младшего подростка связывают с другом преимущественно общие интересы и совместная деятельность, закрытая для остальных. Юношеская дружба на первый план выдвигает интимность, эмоциональное тепло, искренность. Развитие самосознания и свойственные ему противоречия вызывают непреодолимую потребность «излить душу», поделиться свои­ми переживаниями. Отсюда и понимание друга как собствен­ного alter ego (другого «я»). Такая потребность впервые появ­ляется именно в юности.

Будучи первой самостоятельно выбранной глубокой лич­ной привязанностью, юношеская дружба предваряет и в какой-то степени предвосхищает другие привязанности, в частности любовь; отсюда и высокая эмоциональность друж­бы (1).

Конечно, юношеские представления о дружбе и реальная степень ее интимности неодинаковы у разных людей. У дево­чек, в связи с их более ранним созреванием, потребность в интимной дружбе созревает раньше, чем у мальчиков. Если сопоставить идеал дружбы мальчиков и девочек примерно одного возраста, то требования, предъявляемые к дружбе, у девочек выше, чем у мальчиков. В более старших возрастах эта разница, по-видимому, выравнивается. Интимность дружбы зависит от личностных качеств (не все способны на глубокие чувства, доверительность, интерес к другому) и от уровня рефлексивности личности (а это, в свою очередь, свя­зано с уровнем образования).

Юность бескомпромиссна, для юноши типично стремле­ние быть самим собой, жажда самораскрытия. Но пока чело­век не нашел себя в практической деятельности, его пред­ставление о себе неизбежно будет до некоторой степени диф­фузным и неустойчивым. Отсюда – желание проверить себя путем проигрывания «чужих» ролей, рисовка, умышленное и неумышленное самоотрицание. Юноша хочет быть до конца искренним, жаждет понимания. Интимная дружба, позво­ляющая сопоставить переживания, мечты, идеалы, научить­ся говорить о себе, имеет поэтому важное значение.

Alter ego, который каждый ищет в своем друге, отражает неосознаваемые потребности собственного «я».Один ищет в друге подтверждение своего «я», друг для него – зеркало, в ко­тором он видит свое отражение. Второй, наоборот, сам иден­тифицируется с другом, начиная жить его переживаниями, вплоть до потери собственной индивидуальности. Третий ищет в друге дополнение, образец для подражания и психоло­гическую защиту и т.д. От этих неосознаваемых психологи­ческих потребностей зависит и выбор друзей, и характер взаимоотношений с ними.

Особое внимание следует уделить общению юношей и де­вушек со взрослыми. Эти отношения не столь напряжены, как в подростковом возрасте, но остаются сложными и при­чина сложности в автономии юноши, обусловленной соци­альной ситуацией его развития.

Современная психология ставит вопрос об автономии вы­росших детей конкретно, разграничивая поведенческую ав­тономию (потребность и право юноши самостоятельно ре­шать лично его касающиеся вопросы), эмоциональную авто­номию (потребность и право иметь собственные привязанно­сти, выбираемые независимо от родителей), моральную и ценностную автономию (потребность и право на собствен­ные взгляды и фактическое наличие таковых).

Поведенческая автономия проявляется в отстаивании права выбора, целей, мест проживания и досуга. Эмоцио­нальная автономия может настолько усложнить отношения с родителями, что даже иногда вызывает отчуждение детей от родителей.

В сфере моральных установок и ценностных ориентации юноши ревностно отстаивают свое право на автономию. Иногда нарочито крайние взгляды высказываются только для того, чтобы подкрепить эту претензию на оригиналь­ность. Но фактически влияние родителей остается здесь пре­обладающим. Разница между поколениями весьма заметна в таких относительно поверхностных вопросах, как мода, вку­сы, способы развлечений. Но в том, что касается более глубо­ких проблем – политических взглядов, мировоззрения, выбо­ра профессии, – авторитет родителей оказывается куда более значительным, перевешивая, как правило, влияние прияте­лей – сверстников.

Среди тем, на основе которых могло бы строиться обще­ние со взрослыми, называются такие, как выбор будущей профессии, учебные дела, взаимоотношения с окружающи­ми, увлечения, вопросы морали, разговоры о себе и своем прошлом, настоящем, будущем, климат в семье и др., иначе говоря, различные аспекты жизненного самоопределения. Возникающая в ранней юности проблема самоопределения, по мысли самих школьников, не может решаться только в об­щении со сверстниками, социальный опыт которых пример­но одинаков и равно ограничен у всех. Обращение ко взрос­лым, таким образом, закономерно. Но далее в силу вступает одна поправка, в корне меняющая всю картину: в качестве желательного содержания общения указанные выше темы называются старшеклассниками лишь при условии, если об­щение со взрослыми будет иметь доверительную форму.

Неудовлетворенность потребности юношей и девушек в общении с близкими взрослыми при высокой выраженности этой потребности заставляет задуматься над тем, что же практически означает «доверительность» в реальном взаимо­действии взрослых и старшеклассников. Тут приходится признать, что роль взрослого рассматривается в возрастной психологии преимущественно в одном ракурсе – как провод­ника знаний и в этом своем значении почти не меняется со сменой возрастов ребенка. Между тем при первой попытке взглянуть на нее, не отрываясь от почвы совместной жизне­деятельности взрослого и ребенка, становится очевидным, что по мере того как в ходе роста школьника меняются формы и самая мера его активности, должна изменяться и роль взрослого. Для старших школьников невыносимо принужде­ние, вмешательство в их дела извне, но это не значит, что они не будут благодарны за тактичную помощь. Доверие взрослых к развитию личности школьника, вера в его потен­циальное «я» – лучшее условие доверительности в общении с ним.