Общенациональная оппозиция авторитарному режиму и ее легализация

В начале ХХ века Россия вступила в полосу широкомасштабных социально-политических потрясений, радикально изменивших весь складывавшийся столетиями облик державы, направление ее дальнейшего развития. Неравномерный и противоречивый характер развития страны, ее многонациональный характер превратили российское общество к началу ХХ века в чрезвычайно пеструю структуру, отдельные элементы которой являлись воплощением по существу различных исторических эпох.

Модернизация в пореформенной России происходила весьма интенсивно и в сжатые исторические сроки. Авторитарная власть деформировала частично естественноисторический модернизационный процесс, инициируя и форсируя его отдельные стороны (индустриализация, внедрение новой техники и технологий, денежная реформа, частное предпринимательство) и вместе с тем длительное время искусственно блокируя такие его составляющие, как введение гражданского равноправия, политических свобод и реформирование политической системы.

Таким образом, в России в начале ХХ века столкнулись два противоположных начала: «бюрократическое», олицетворяющее самодержавные порядки, и либерально-демократическое, вызванное к жизни модернизационным процессом. Сосредоточив в своих руках разработку реформы государственного строя России и контроль за ее реализацией, бюрократы всячески стремились оттеснить от этого процесса представителей либеральной оппозиции, имеющих ряд разработанных моделей политического преобразования страны, в которых был учтен опыт западноевропейских демократий и национальные российские традиции. Выработанные в бюрократической среде проекты политических реформ были критически восприняты либеральной оппозицией, а это, в свою очередь, вело к обострению конфронтационной борьбы и ослаблению российской государственности.

Центральным вопросом будущих событий должен был стать вопрос о власти. В России любые извне идущие стремления преобразовать власть были сопряжены с большими трудностями, ибо государство, обладая огромной самостоятельностью, имело не только политические, социальные, но и психологические возможности маневра. В сознание масс веками внедрялась идея священности и неприкосновенности власти монарха. Вера в его мудрость и справедливость являлась мощным фундаментом российского абсолютизма, который пережил свою эпоху. С этой верой вошла многомиллионная Россия в свою первую революцию и всего лишь за полтора года проделала головокружительный психологический поворот: усомнилась в силе и справедливости монарха.

9 января 1905 года российское общество в лице массовой демонстрации рабочих, возглавляемой священником Гапоном, предложило царю мирный путь решения социально-экономических и политических проблем. Петиция рабочих начиналась словами: «Государь! Мы, рабочие и жители г. Петербурга, наши жены, дети и беспомощные старцы, родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты». Далее шло описание непосильного труда, произвола хозяев и чиновников и излагались просьбы о мерах «против нищеты народной», «против невежества и бесправия русского народа», среди которых была такая, как созыв «представителей земли русской от всех классов и сословий».

Георгий Гапон (1860-1906 г.), еще будучи студентом Петербургской духовной академии, стал весьма популярным лицом на фабриках, в общежитиях, ночлежках Петербурга. Когда в феврале 1904 В.К. Плеве утвердил устав «Собрания русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга», Г. Гапон фактически стал руководителем организации, объединившей к началу 1905 года до 10 тысяч рабочих. Самое большое отделение действовало на Путиловском заводе. Георгий Гапон был хорошим организатором, непомерно честолюбивым, склонным к авантюрам, искреннее сочувствовал рабочим. О себе он говорил: «Я буду великим человеком или каторжникам»

Неизвестно, как родилась идея шествия к царю с петицией (возможно, сыграла роль либеральная банкетная кампания 1904 г.), но Гапон сам написал текст петиции, пригласив к сотрудничеству для усиления политической и экономической части социал-демократов. Петиция зачитывалась на многочисленных митингах. 7 января на одном из них Гапон заявил: «Если войска будут стрелять, мы будем обороняться. Часть войск перейдет на нашу сторону, и тогда мы устроим революцию… Разгромим оружейные магазины, разобьем тюрьму… Эсеры обещали бомбы». На встречах с социал-демократами Гапон обещал вывести на улицы столицы 300 тысяч человек и советовал позаботиться об оружии.

Решение правительства не подпускать рабочих к Зимнему дворцу было принято уже 7 января. Гапон, предчувствуя возможное противоборство, направил министру внутренних дел князю П.д. Святополк-Мирскому письмо, в котором заверил в мирных намерениях рабочих. 8 января Святополк-Мирский отдал распоряжение арестовать Гапона (был выписан ордер №182 на задержание), доложил Николаю II о ситуации в столице и принятых мерах.

9 января была предпринята попытка остановить рабочих у заставы, но демонстранты стали просачиваться на Дворцовую площадь, войска открыли огонь по безоружным людям. Было убито свыше одной тысячи и ранено более двух тысяч человек. Бессмысленность и жестокость расправы всколыхнули всю страну. Вспыхнули многочисленные стачки рабочих. Появились различные прокламации, обращения, в том числе и либеральной общественности, с призывами обратить оружие против врагов народа – царя, министров, «всех грабителей несчастной русской земли». Вера в царя была подорвана. 10 января в Петербурге бастовало 160 тысяч рабочих на 650 предприятиях. Общими стали слова: «У нас больше нет царя!»

Однако, не прекращались вооруженные действия войск и полиции против жителей Санкт-Петербурга и в последующие дни. За «мягкотелость был смещен министр внутренних дел П.Д. Святополк-Мирский. Его заменил человек с консервативными взглядами А.Б. Булыгин. 11 января царским указом была учреждена должность Санкт-Петербургского генерал-губернатора с чрезвычайными полномочиями. Этот пост занял бывший обер-полицмейстер Москвы генерал Трепов Д.Ф., фактически ставший диктатором столицы.

Нарастающий протест масс, давление на царя со стороны некоторых министров вынудили Николая II задуматься о других способах борьбы с революцией. Уже 14 января царь заслушал доклады С.Ю. Витте и В.Н. Коковцева по рабочему вопросу. 17 января было созвано Особое совещание под председательством С.Ю. Витте, которому поручалось подготовить проект первостепенных преобразований. 19 января царь принял депутацию рабочих от фабрик и заводов Санкт-Петербурга. Решив продемонстрировать «единение царя с народом», Николай II произнес перед ними речь, которая закончилась словами: «Знаю, что нелегка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить… Но мятежную толпою заявлять мне о своих нуждах – преступно… Я верю в честные чувства рабочих людей, и в непоколебимую преданность их мне, а потому прощаю им вину их».

В феврале произошел социальный взрыв в деревне. В Курской губернии пошла гулять «золотая грамота», написанная якобы от имени царя с призывом передавить всех помещиков и чиновников. Начались погромы помещичьих имений.

Однако, власть цепко держалась за привычные формы и методы управления, шла на уступки неохотно, усиливая неприязнь общественности и недовольство простых людей.

18 февраля царь подписал рескрипт на имя министра внутренних дел А.Г. Булыгина о созыве народных представителей. В этом документе обещалось привлечь избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предложений, но при «непременном сохранении незыблемости основных законов империи».

В этот же день были опубликованы Манифест царя, обращенный с призывом ко всем «истинно русским людям» объединиться вокруг трона и дать отпор попыткам подорвать основы самодержавия, без которого невозможно существование самой России, и Указ Сенату «Об усовершенствовании государственного устройства», предписывающий принимать к рассмотрению прошения, врученные или направленные ему представителями различных слоев населения. Эти указы дали законные основания для частных лиц и учреждений обсуждать проблемы власти. Полился поток петиций и прошений.

Только за весну 1905 г. крестьяне подали их более 60 тысяч. Однако, эти шаги монарха не смогли остановить нарастающую политизацию, не привели страну к согласию. П.Б. Струве высказывал идею о невозможности победы над революцией, уверяя, что ею «можно только овладеть», введя в русло конституционной реформы, немедленных политических реформ, сплочения либералов. Однако власти не спешили с реформами и общественность решительно отвернулась от власти. Общеземский съезд в апреле 1905 г. пришел к заключению о необходимости немедленного созыва народного представительства «с правом участия в осуществлении законодательной власти». В оппозиции к власти оказались провинциальные земства.

Революционеры рескрипт 18 февраля охарактеризовали «тенью народного представительства в тени законодательства», любые попытки «вступить в торг с правительством» расценивали как преступление, измену народному делу. Большинство политических организаций намеревались бойкотировать выборы в Думу. Ждавшее перемен «образованное общество» стало активно объединяться в профессиональные союзы: врачей, учителей и т.п., объединенных в мае 1905 года в «Союз Союзов». Они представляли собой особый тип организации, отличных от обычных профсоюзов, т.к. создавались не для защиты профессиональных интересов, а для обсуждения политических вопросов и выработки общих политических требований. Председателем «Союза Союзов» был избран историк и политик профессор П.Н. Милюков.

В стране складывалась общенациональная оппозиция самодержавию. Россия бурлила сотнями собраний всевозможных революционных и оппозиционных партий, союзов, кружков, численностью от десятка человек до сотен, многотысячными демонстрациями и митингами. Любое общественное мероприятие превращалось в протест против существовавшей формы государственного устройства. Характерно, что большинство оппозиционных правительству сил в это время уже имели более или менее разработанные программы политического переустройства страны. Само же правительство приступило к такой работе только в условиях начавшейся революции.

Общий характер политических лозунгов оппозиции и позиция монарха позволяли на этом этапе относительно бесконфликтно сосуществовать революционным и либеральным политическим силам. Идейно-политические разногласия о темпах, глубине, форме преобразований отступили на второй план перед практической задачей модернизации политического строя. Партии, общественно-политические, профессиональные организации не пытались в тех условиях переубеждать друг друга в абсолютной ценности их способа борьбы, ибо они сами с трудом поспевали за стихийным ходом событий.

Особое внимание уделялось пропаганде в войсках, на флоте. Либералы же всю свою энергию направляли на формирование «сильного общественного мнения», способного оказать давление на власть, чтобы избежать крайностей как «справа», так и «слева». Эта работа велась как через прессу, так и путем активного участия в деятельности различного рода профессиональных союзов, собраний. С весны 1905 года, со времени активного обсуждения вопросов о характере будущего народного представительства и выборах в него, яснее стали проявляться отличия между основными политическими силами.

К осени 1905 года революционное движение продолжало нарастать. 7 октября началась всеобщая политическая стачка, которая к 13 октября охватила 120 городов России и парализовала всю жизнь в стране. С.Ю. Витте был назначен председателем Совета министров. Вернувшись из Портсмута после подписания мира с Японией, он предложил царю два варианта выхода из кризиса: наделить диктаторскими полномочиями доверенное лицо и подавить революцию, либо пойти на уступки общественному мнению и встать на конституционный путь. Поскольку от диктаторства все уклонялись, царь согласился издать составленный под руководством С.Ю. Витте «Манифест об усовершенствовании государственного порядка».

Манифест был опубликован в качестве приложения к официальной газете «Правительственный Вестник». В нем без упоминания слова «конституция» провозглашалось создание нового порядка, российским подданным предоставлялись гражданские свободы, а Государственная Дума наделялась законодательными правами. Содержалось также обещание расширения круга избирателей.

Наряду с Манифестом был опубликован и всеподданнейший доклад С.Ю. Витте, в котором подчеркивалось, что корни охвативших российское общество волнений лежат в нарушении равновесия между идейными стремлениями русского мыслящего общества и внешними формами его жизни: «Россия переросла форму существовавшего строя». Намечалась и некоторая программа реформ.

Манифест послужил основой для принятия серии документов законодательного характера, которые были свидетельством начала серьезных перемен политического порядка. Важнейшими государственными актами явились указы о реформировании правительства, о реорганизации Государственного Совета, об учреждении Государственной Думы, «Основные государственные законы». В них определялись рамки политических свобод, структуры и полномочия высших органов государственной власти, характер и принципы их взаимодействия и полномочий.

Упомянутые акты сохраняли за монархом чрезвычайно широкие полномочия. Если в прежних Основных законах царь характеризовался как «монарх самодержавный и неограниченный», то в новых – его власть определялась лишь как самодержавная. Император обладал правом абсолютного вето и без его санкций никакой закон не вступал в силу. Он мог своими указами проводить в жизнь меры, имевшие по существу законодательный характер. Председатель Совета министров и министры назначались и смещались со своих постов по решениям царя, без какого-либо участия парламента.

Всероссийское представительное учреждение – Государственная Дума – формировалась на основе принципа выборности. Избирательное право получили представители всех сословий, хотя выборы были неравными и многостепенными. Закон обеспечивал преобладание в Думе самому многочисленному сословию – крестьянству, точнее его избранникам. Возможности Государственной Думы в смысле влияния на законодательный процесс оказывались весьма ограниченными. Значение предоставленного депутатам права законодательной инициативы уменьшалось в силу того, что с почином пересмотра Основных законов мог выступать только царь.

Прошедшие через Думу законопроекты должны были быть одобрены Государственным Советом и лишь в этом случае они поступали на утверждение к императору. Правящие круги рассматривали Государственный Совет как своеобразный противовес Думе, призванный парализовать нежелательные думские инициативы. Порядок формирования второй палаты парламента обеспечивал наличие там значительного числа консервативных, преданных самодержавию лиц.

Известной уступкой «духу времени» явилось введение в состав Государственного Совета наряду с «членами по высочайшему назначению» так же и «членов по выборам» (половина состава) из представителей земских деятелей, творческой, научной интеллигенции, избираемых с учетом определенных квот. Введение в Совет выборных элементов от новых социальных групп должно было повысить авторитет этого учреждения в глазах либеральной общественности.

В условиях предвыборной борьбы на первый план выдвинулись либералы. Увлеченные первыми успехами, они подавляющим большинством осудили «стачечный азарт» и отдали предпочтение конституционным правилам игры. Социалисты оценивали Думу как «орудие контрреволюции», «поддельным конституционализмом» и признавали необходимым созыв всенародного учредительного собрания на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования, выступали за бойкот Думы. Крайне правые силы также были против созыва Думы, так как в ней они видели посягательство на исконные устои государственности России – неограниченную власть монарха. Однако, подчинившись « воле монарха», они приняли участие в выборах, получив всего 8 мест в силу откровенного антипарламентаризма. Целью правых было «взорвать Думу изнутри».

Таким образом, отношение к выборам определялось в зависимости от представления путей модернизации России и поиска формул социального прогресса для нее различными политическими силами.

Открытие I Государственной Думы состоялось в Тронном зале Зимнего дворца 27 апреля 1906 г. Николай II вышел к членам Думы в полном параде: огромная свита в придворных мундирах, высшие государственные чины несли императорские регалии. Ожидали, что представители от крестьян, подавленные всем этим великолепием и блеском, падут ниц перед царем. Но «мужички», зная, что их послала страна быть рядом с государем, вели себя с достоинством, не стали на колени и даже не кричали «ура».

В.Н. Коковцев вспоминал о торжественном приеме обеих палат в Зимнем дворце: «Странное впечатление производил Георгиевский зал. Справа от трона стояла «мундирная публика» – члены Государственного Совета, сенаторы, члены императорской семьи; слева – толпились члены Государственной Думы (в разнообразных одеяниях, рабочие, крестьяне, немногие во фраках)…Д ва вражеских лагеря стояли друг против друга в полной непримиримости».

Оппозиционность Думы проявилась сразу же в ответ на «тронную речь» царя. 5 мая 1906 года она приняла адрес, в котором требовала амнистии политическим заключенным, ответственного перед Думой министерства, упразднения Государственного Совета, реального осуществления политических свобод, всеобщего равенства, ликвидации казенных, удельных, монастырских земель и принудительного выкупа частновладельческих земель для решения проблемы «земельного голода».

Через 8 дней председатель Совета Министров И.Л. Горемыкин отверг все пожелания Думы. Его назначение состоялось за неделю до открытия Думы вместо отстраненного от этого поста С.Ю. Витте. Новый премьер имел установку распустить Думу, если она захочет принять аграрный закон.

За 72 дня своего существования I Государственная Дума приняла 391 запрос о незаконных действиях правительства, в которых депутаты высказывали свое мнение и критиковали существующий строй. Это широко обсуждалось общественностью, т.к. все стенографические отчеты заседаний Думы публиковались в газетах, а затем в обязательном порядке издавались отдельными томами. Во время работы Думы в Таврическом дворце были аккредитованы около 200 журналистов.

Несмотря на возникавшие конфликты в Думе, внутри правительственного лагеря преобладало мнение не спешить с роспуском Думы, а содействовать ее дискредитации в глазах народа. Тактика А.И. Горемыкина выразилась в полном игнорировании, «бойкоте» Думы. Она была предоставлена самой себе, что при ограниченности ее прав, конфликтах с правительством, пестром партийном составе в конечном итоге могло вызвать недовольство избирателей ее непродуктивной работой. Однако конфликт между Думой и правительством все больше усиливал опасное «шатание умов». На заседании Совета Министров в начале июня 1906 г. большинство во главе с А.И. Горемыкиным пришло к заключению о необходимости роспуска Думы. Дело оставалось за поводом. Его предоставила сама Дума.

На заседании 4 июля она решила обратиться к населению с разъяснениями по аграрному вопросу, торжественно обещая не отступать от принципа принудительного отчуждения частновладельческих земель. На другой день кадеты спохватились и забили отбой, но было уже поздно. Император и правительство решили использовать ситуацию. Петербургский градоначальник В.Ф. фон-дер Лауниц твердо заявил, что роспуск Думы не вызовет серьезных волнений.

9 июля 1906 г. депутаты Думы пришли в Таврический дворец, где проходили заседания, и нашли двери запертыми. Император, воспользовавшись правом роспуска Думы, прекратил ее работу. В Манифесте о роспуске Думы говорилось, что Дума не успокаивала население, а разжигала смуту. Она оказалась «неработоспособной». Подтверждалось, что законы об учреждении Государственной Думы и выборах остаются без изменений. В высших правительственных сферах имелось немало противников «прыжка в неизвестность».

Д.Ф. Трепов считал принятое решение авантюрой, о чем, с присущей ему прямотой, заявил П.А. Столыпину. Опасаясь «революционных эксцессов», всем губернаторам было предписано немедленно произвести обыски и аресты руководителей революционных организаций, принять меры к охране правительственных и железнодорожных сооружений, телеграфов, банков, тюрем, складов оружия, к защите помещичьих владений.

Кадеты узнали о роспуске Думы ночью, утром собрались и тут же приняли решение обратиться с воззванием к стране. П.Н. Милюкова «ради предосторожности изолировали» в пустой комнате, где он, положив лист бумаги на пыльную крышку рояля, набросал черновик документа. Затем вернулся к остальным членам ЦК, выслушал замечания и внес поправки. Текст был одобрен, гонец послан к трудовикам. Трудовики, пообщавшись с социал-демократами, согласились встретиться в Выборге.

В воззвании сообщалось, что Дума была распущена в тот момент, когда занималась аграрным законодательством, содержались призывы к населению о неповиновении властям: отказу от уплаты налогов, рекрутской повинности и т.д. Однако в столице обстановка была спокойной, никаких выступлений не было, и многие депутаты испугались собственной смелости. Кадеты предложили исключить из текста воззвания призывы к населению. Со своей стороны социал-демократы призвали ответить на роспуск Думы подготовкой всеобщего вооруженного восстания. Но подобный выход из ситуации был практически невозможен.

Между роспуском I Государственной Думы и созывом второй прошло семь месяцев. Вторая Государственная Дума открылась 20 февраля 1907 г. Так как революционные партии участвовали в выборах, ее состав был еще более радикальным. Смогли провести своих представителей и консерваторы (10 депутатов), октябристы – 44 депутата. Кадеты потеряли значительно число мест, но их представительство осталось солидным (98 мест). Народные социалисты и эсеры получили 53 места, социал-демократы – 65. Председателем Думы стал кадет Ф.А. Головин. Из-за привлечения к ответственности подписавших Выборгское воззвание II Государственная Дума имела, по воспоминаниям современников, «ненормально серый состав». Она не могла идти в сравнение с первой, в которой были почти все громкие имена общественности.

В отличие от I Думы вопрос о преобразовании государственного строя практически не вставал, многие депутаты приняли решение «Беречь Думу», действовать более осмотрительно, умерили требования, перестали «злоупотреблять» запросами. Как и в прежней Думе, важнейшим был аграрный вопрос, дебатировавшийся более двух месяцев. Особая острота его обсуждения определялась тем, что Дума работала в обстановке очередного, хотя и весьма кратковременного, прилива революционной волны. Усилились стачечное движение, крестьянские выступления. Законодательная деятельность II Думы, как впрочем, и первой, оказалась близкой к нулю. За 103 дня ее работы удалось принять только два закона (I Дума – один).

1 июня 1907 г. П.А. Столыпин потребовал отстранения от участия в заседаниях Думы 55 социал-демократов, а 16 из них – лишить депутатской неприкосновенности для привлечения к суду за организацию «военного заговора». Понимая, что это явилось бы поводом для начала наступления на Думу, депутаты ответили отказом. 3 июня 1907 г. последовал указ о роспуске II Думы и изменении системы выборов. Эволюционный путь перерастания «мнимой конституции» в действительную не состоялся. Поиски компромисса с царской властью в очередной раз оказались неудачными.

Тем не менее, политические силы России получили первый важный опыт парламентаризма. И хотя этот опыт был очень запоздалым, так как, когда в России только стали создавать узкоцензовое представительное учреждение, в передовых странах мира уже переходили к всеобщему избирательному праву, думская трибуна была первой возможностью для оппозиционных сил широко заявить о своих программах, проверить свои силы и способы борьбы, переложить язык лозунгов на язык законов, определиться с союзниками и противниками. Отсутствие опыта и традиций парламентаризма в России приводило к преобладанию в Думе и среди ее депутатов «митинговых» отношений и практике бесконечных разоблачений, конфронтации, хотя это и позволяло извлечь определенные уроки взаимоотношений политических партий.

Существование парламента изменило условия деятельности российской власти, ранее совершенно закрытой для общества. Высшие сановники империи, до председателя Совета министров включительно, теперь должны были учитывать мнения представлявших общество в Думе политических партий, постоянно выступать в Таврическом дворце, отвечая на думские запросы, защищая законопроекты своих ведомств – причем не только на пленарных заседаниях, но и в рассматривавших эти законопроекты думских комиссиях, – или участвуя в обсуждении подготовленных законодательных предложений. Ораторские способности, умение отстаивать интересы правительства в Думе стали немаловажным фактором при назначении на тот или иной пост в исполнительной власти.

Сами правительственные законопроекты в подавляющем большинстве своем теперь становились известными российскому обществу уже на стадии обсуждения в Думе, чаще всего в думских комиссиях, и не только политические партии, но и самые разнообразные общественные организации, в том числе и научные общества, профессиональные союзы и др., получили возможность включиться в их обсуждение.

Первая российская революция привела к своеобразному политическому итогу, который не устраивал ни одну из боровшихся сторон. Под мощным давлением оппозиционных и радикальных сил авторитарный режим вынужден был согласиться на некоторое обновление государственного строя: пойти на создание общероссийского представительного учреждения с законодательными полномочиями, реформировать Государственный Совет, допустить определенный минимум политических свобод, тем самым официально санкционировать оппозицию и ускорить процесс политизации общества, становление многопартийности в России.

Либералы не получили ожидаемой парламентарной, конституционной монархии, ибо невелики были права Думы, не удалось добиться создания «думского министерства». Революционный лагерь называл произошедшие перемены «лжеконституционализмом» и открыто признал поражение революции. Страна пробудилась к политической жизни, вопрос о выборе путей преобразования государственного строя по-прежнему стоял на повестке дня.