О проблеме международных актов как источников российского уголовно-процессуального права

Интеграция России в мировое сообщество, ее членство в Совете Европы делает необходимым приведение в соответствие с международными стандартами и взятыми на себя международными обязательствами действующего в стране правового порядка.

Конституция РФ объявила общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры РФ составной частью ее правовой системы (ч.4 ст.15),1 а основанный на Конституции УПК РФ называет их составной частью законодательства, регулирующего уголовное судопроизводство (ч.3 ст.1). И Конституция РФ, и УПК РФ предусматривают преимущественное применение правил международного договора в случае несоответствия им норм закона, в том числе УПК.

Данный вывод согласуется и с Концепцией Модельного УПК для государств-участников СНГ, разработанной в соответствии с Постановлением Совета Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ от 14.02.95 №4.

Сам же Модельный УПК для государств СНГ предусматривает общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры независимого государства не только в качестве составной части его уголовно-процессуального права, но и как непосредственно порождающие права и свободы человека в сфере уголовного судопроизводства (ч.2 ст.4).

Этот кодекс запрещает издание для действия в сфере уголовного судопроизводства законов, других нормативных актов, противоречащих общепризнанным принципам и нормам международного права, положениям международных договоров независимого государства, а равно применение таких актов (ч.4 ст.4, ч.2 ст.5).

Таким образом, Модельный УПК для государств СНГ устанавливает не только преимущественное, но и прямое действие в сфере уголовного судопроизводства, как международных договоров независимого государства, так и общепризнанных принципов и норм международного права.

В наиболее полном виде вышеназванные положения Модельного УПК нашли отражение в частях второй и пятой ст.1 УПК Кыргызской Республики.5 Данный кодекс также предусматривает, что международные договоры, ратифицированные Кыргызской Республикой, имеют приоритет перед настоящим кодексом и применяются непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание закона (ч.3 ст.2).

УПК Республики Казахстан предусматривает, что этот кодекс, определяющий порядок уголовного судопроизводства на территории данной республики, основан на Конституции Республики Казахстан и общепризнанных принципах и нормах международного права (ч.1 ст.1), а международные договорные и иные обязательства Республики Казахстан являются составной частью уголовно-процессуального права (ч.2 ст.1).

Аналогично киргизскому УПК казахский УПК формулирует правило о приоритетном и прямом применении ратифицированных Республикой Казахстан международных договоров и исключение из данного правила, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание закона (ч.3 ст.2).

Казахский УПК дополнительно конкретизирует приоритетное применение ратифицированного Республикой Казахстан международного договора, устанавливающего иные, чем в УПК, правила действия этого кодекса в пространстве (ч.2 ст.3).

Кроме того, казахский УПК допускает применение на территории Республики Казахстан уголовно-процессуального права иностранного государства, если это предусмотрено ратифицированным Республикой Казахстан международным договором (ст.4).

УПК Республики Беларусь упоминает лишь международные договоры Республики Беларусь, определяющие права и свободы человека и гражданина, как применяемые в уголовном процессе наряду с настоящим кодексом (ч.4 ст.1).

УПК Республики Узбекистан в главе, посвященной уголовно-процессуальному законодательству, вовсе не упоминает международные акты.8 Конституция этой республики признает безусловное верховенство в Республике Узбекистан ее Конституции и законов и также не упоминает какие-либо международные нормы.

Как видно из сравнительного анализа новых УПК некоторых стран СНГ, не все из них признают общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры частью национальной правовой системы, не все из вышеназванных УПК предусматривают преимущественное, а тем более непосредственное действие и применение органами досудебного и судебного производства международных актов.

Россия, заняла своего рода промежуточную позицию между Кыргызстаном, Казахстаном, с одной стороны, и Беларусь, Узбекистаном, с другой стороны, объявив общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры РФ составной частью уголовно-процессуального законодательства, предусматривая преимущественное действие международных договоров РФ в случае несоответствия им законов, однако, не устанавливая непосредственного действия международных норм в сфере уголовного судопроизводства.

Согласно федеральному закону “О международных договорах РФ” международные договоры РФ, устанавливающие иные правила, чем предусмотрено законом, подлежат ратификации, осуществляемой в форме федерального закона (ст.14, ч.1 ст.15).

Следовательно, о преимущественном перед законом, в том числе УПК, действии можно говорить лишь в отношении международных договоров РФ, ратифицированных федеральным законом.

При ратификации международного договора законодатель может ограничить пределы действия в России заключенного международного договора, сделав соответствующие оговорки (ст.2 ФЗ “О международных договорах в РФ”). Так, например, с оговорками были ратифицированы Конвенция о защите прав человека и основных свобод и протоколы к ней, Европейская конвенция о выдаче и дополнительные протоколы к ней, Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам и дополнительный протокол к ней.

Без оговорок была ратифицирована Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания и протоколы к ней, поскольку по тексту данной конвенции никакие оговорки в отношении ее положений не допускаются (ст.21). Федеральные законы о ратификации международных договоров РФ, имеющих значение в уголовном процессе, также относятся к источникам уголовно-процессуального права.

Ратификация некоторых международных договоров РФ может вызвать необходимость внесения изменений и дополнений в отдельные законодательные акты РФ. Подобное было в связи с ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Возникает вопрос, если отдельные положения международного договора РФ не нашли отражения в российском законодательстве, но при ратификации этого договора Россия не сделала оговорок о неприемлемости этих положений, могут ли они применяться судами непосредственно. Представляется, что ответ должен быть положительным в случае пробела в российском законодательстве, восполнить который возможно с помощью международной нормы. А это значит прямое действие последней.

Преимущественное же действие должно быть в случае несоответствия (противоречия либо разночтения) норм российского законодательства и положений международного договора, ратифицированного РФ без оговорок относительно исключения или изменения юридического действия этих положений договора в их применении к РФ.

Прямое действие норм международных договоров РФ возможно еще и в случае отсылок к ним, имеющимся в действующем уголовно-процессуальном законодательстве. Например, УПК РФ устанавливает, что суд, прокурор, следователь исполняют переданные им в установленном порядке запросы о производстве процессуальных действий, поступившие от соответствующих компетентных органов и должностных лиц иностранных государств, в соответствии с международными договорами РФ, международными соглашениями или на основе принципа взаимности (ч.1 ст.457).

Непосредственное применение норм международных актов в уголовном судопроизводстве законом прямо не предусмотрено, однако и не противоречит ему. Аргументом в пользу непосредственного применения норм международного права выступает то, что оно не только способствует исполнению взятых Россией международно-правовых обязательств, но и в определенной мере корректирует несовершенство (пробельность, противоречивость) внутреннего законодательства.