Несколько слов о российской социологии конца прошлого начала нашего века

Уже с конца 60-х гг. XIX в. в России появляются работы о роли «производительных классов» в экономической жизни России, источниках их пополнения, внутриклассовых различиях, бытовых особенностях жизни (В. Берви-Флеровский, А. Исаев, О. Шашков, Е. Дементьев и др.).

Одним из первых было исследование В. Берви-Флеровского «Положение рабочего класса в России», которое, по словам К. Маркса, «хотя совершенно не удовлетворяло с точки зрения чисто теоретической», было все же самым значительным среди всех других, появившихся после работы Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии».

Автор этой книги подробно описывал факты бедственного положения русских рабочих и источник зла видел в капиталистической организации производства. К концу XIX в. появляются исследования, построенные уже на более широкой сравнительной основе: например, исследование Е. Дементьева «Фабрика», в котором автор анализирует деятельность 109 фабрик Московской губернии.

С 1882 г. до конца века главным поставщиком информации становятся отчеты фабричной инспекции, введенной в России по образцу европейских стран. И хотя они составлялись нерегулярно, носили описательный характер и быстро устаревали, не поспевая за динамическими процессами развития, ряд отчетов был сделан, с научной точки зрения, содержательно и представлял фактический материал для аналитического осмысления, т. е., другими словами, то, что раньше делалось земской статистикой, не имевшей себе аналогов в других странах, теперь перекочевало в города.

Интересно
Многие редакции журналов, научные общества, частные лица начинают проводить эмпирические исследования, среди которых были явно интересные, отличавшиеся стройностью изложения и довольно представительными данными, сохранившими научную ценность не только для историка, но и для социолога наших дней.

В изучении социальной структуры общества акцент делался на определении общих понятий — социальное взаимодействие, социальные связи. В начале XX в. поиск концентрируется вокруг таких проблем, как «рабочий вне производства», «рабочий на производстве», «особенности рабочего класса в России», что было обусловлено ростом численности российского рабочего класса, а также тем, что «рабочая проблематика» в этот период была в центре внимания социологии практически во всех странах мира, но в первую очередь — в странах Юго-Восточной и Восточной Европы: в этом регионе капитализм начал развиваться значительно позже, чем в Западной Европе.

В начале XX в. меняется исследовательская ситуация, растет масштаб и уровень исследований. Разные социальные круги российского общества по-своему были заинтересованы в знании фактов из жизни рабочих. Новым в литературе XX в. было и появление работ, методологически обобщающих разработку, уточняющих эффективность методов сбора данных, их границ, взаимозависимости.

На международных социологических конгрессах с докладами об историческом развитии классов и сословий выступили русские социологи М. Ковалевский, Е. де Роберти, И. Лучицкий. Однако на качестве исследований сказывалось отсутствие организующего и координирующего все исследовательские усилия специального учреждения, обобщающего результаты, унифицирующего методики и техники исследований.

Была предпринята безуспешная попытка возложить эти обязанности на «Научное общество имени А. А. Чупрова по изучению общественных наук», созданное в 1912 г., поскольку многие материалы по рабочему классу в России были собраны в «социальном музее» при Московском университете.

Последующая попытка имела место уже после революции и была связана с деятельностью «Социологического Института» в 1919-1920 гг., директором которого был П. Сорокин и который собирал эмпирический материал по социальной перегруппировке населения Петрограда и изменениям в уровне жизни разных слоев населения за годы войны и революции. Кроме того, нарастало влияние марксизма.

Книга Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии» стала образцом для многих исследователей начала XX в. Главное внимание уделялось не общей картине социальной структуры, а ее составляющим.

Русский социолог В. М. Хвостов в этом плане был исключением: он попытался дать общее толкование социальной структуры как совокупности разных форм человеческой деятельности. Сочетание общественных течений, союзов и организаций, по Хвостову, создает конкретную социальную структуру общества, каждый элемент которого обладает своими особенностями.

«Группы» чаще склонны к солидарности и кооперации, тогда как классы — к конкуренции и борьбе. Чем более подвижна общественная жизнь, чем свободнее люди могут комбинировать «общественные круги», тем демократичнее общественная структура и напряженнее духовное общение, а последнее составляет суть социальной реальности, выступающей в двух видах — стихийно-подсознательном (паника, массовые психозы, мода, войны, национальный характер) и рациональном (реформы, идеалы, научные и политические программы).

Интересно
Определенный интерес представляет разработанная А. И. Строниным модель социально-экономической структуры общества, которую он представил в виде пирамиды. Эта пирамида состоит из трех слоев: верхнего, нижнего и среднего; каждый слой он анализирует в двух разрезах— социально-профессиональном и интеллектуальном.

Кроме того, автор вычленяет и горизонтальный срез социальной структуры, под которым понимает территориальные общности. Это была одна из первых попыток в русской социологии сформулировать многомерную стратификационную модель российского общества, хотя ее обоснование и в теоретическом, и в эмпирическом плане было недостаточным.

В отечественной дореволюционной социологии сосуществовали различные подходы к трактовке теории классов наиболее заметную роль играли марксистский, «распределительный» и «организационный» подходы.

Марксисты, как известно, исходили из принципа разделения общества на эксплуататорские классы (капиталисты, помещики) и эксплуатируемые классы (рабочий класс и крестьяне), выделяя в качестве главного фактора социальной дифференциации собственность на средства производства. Социальная структура общества представлялась ими как отношение между экономическими классами.

Для марксистов анализ классовой структуры пореформенной России был необходим прежде всего для определения перспектив развития оформляющихся классов, главным образом рабочего класса. Теоретическая разработка этих проблем была осуществлена в работе В. И. Ленина «Развитие капитализма в России», написанной им в конце XIX в.

На основе огромного фактического материала (данных земско-статистических подворных переписей) он показал, что в социально-классовых отношениях России происходят существенные изменения: прежнее крестьянство не просто разрушается, возникают совершенно новые социальные группы —типы группировок сельского населения, которые характеризуются различной системой хозяйствования, образом жизни, культурным и образовательным уровнями и т. д.

Аналогичные процессы происходят и в промышленности: формируется новая социальнопрофессиональная структура населения России, четко прослеживаются регионально-территориальные особенности этих процессов. Позже В. И. Лениным было дано наиболее полное в марксистской социологии определение классов: «Большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы — это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства».

Классовая дифференциация возникает в сфере производства на основе общественного разделения труда и частной собственности на средства производства. Кроме того, ленинское определение класса содержит в себе, кроме определения общественно-экономических характеристик, и ряд признаков, относящихся к общественно-политическим аспектам класса, а именно: классы формируют сознание о своей исторической роли и свою идеологию (от «класса — в себе» до «класса — для себя»); политически организованы и имеют свою или свои партии и классовые организации; имеют различное положение в общественной системе распределения социальной и политической власти и находятся в антагонистическом противоречии, неизбежно ведущем к классовой борьбе.

В «распределительной» теории (М. Туган-Барановский, В. Чернов и др.) классообразующим признаком выступал доход, его виды и размер «организационная» теория акцентировала внимание на роли в общественной организации труда.

В полемике с ними складывалась и третья, «стратификационная» теория, которая в основу классов полагала несколько статусных признаков: профессиональный, имущественный, правовой и множество дополнительных черт (сходство вкусов, образа жизни, убеждений и т. д.). Уже будучи в Америке, П. Сорокин, когда приступил к созданию своей теории «социальной стратификации и мобильности», широко опирался как раз на российский и европейский опыт эмпирических исследований этих проблем.

В основе сбора эмпирической информации о рабочем классе России лежали статистические методы (сплошные и выборочные исследования). Известные статистики с мировым именем А. Чупров, А. Кауфман и др. полагали, что «трудовая статистика» характеризуется разрозненностью и многообразием исследовательских программ, идущих вразрез с важными методологическими требованиями: сравнимостью полученных данных и их преемственностью.

Это усугублялось и тем, что отношения между статистикой и социологией тогда понималась неоднозначно. Многие статистики считали свою науку «самой точной и основной наукой об обществе», упрекая социологию в неразработанности многих ее теоретико-методологических положений. Однако русские социологи подчеркивали, что социология должна оставаться социологией, а не математикой и статистикой, выполняющими для нее служебную роль.

Другим методом в социологии был монографический метод. В отличие от статистики, количественно изучающей некую типологическую совокупность явлений, он использовал также и первичные наблюдения, описание и анализ отдельного явления, например, отрасли, предприятия, объявляемые типичными для региона или страны.

Значительно реже использовались опросы (интервьюирование), и значительно чаще — анкетирование, хотя и здесь возникали многочисленные проблемы (низкий уровень грамотности рабочих, двусмысленность формулируемых вопросов, отсутствие гипотез и т. д.).

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)