Немецкая историческая школа и марксизм
В середине XIX в. в Европе разразился глубокий кризис «свободного капитализма», приведший миллионы людей к крайней нищете. Наиболее ярким выражением этого кризиса стала Французская революция 1848 г. Экономический кризис показал, что классическая политическая экономия, в основе которой лежит принцип невмешательства государства в рыночный механизм, оказалась несостоятельной.
Для ученых-экономистов актуальной задачей стала разработка альтернативной теории, адекватной сложившимся социально-экономическим условиям. В экономической науке начали формироваться две новые экономические школы: немецкая историческая и марксизм. Местом создания обеих школ стала Германия, и это не случайно.
В те годы она в экономическом развитии существенно отставала от Англии. Это обстоятельство имело как психологические, так и теоретико- экономические последствия. Психологические последствия выражались в широких антианглийских настроениях и неприятии всего английского, в том числе классической теории А. Смита.
Теоретико-экономические последствия выражались в том, что существенные различия экономических условий в Англии и Германии требовали разработки теории, в центре которой находилась бы историческая и национальная специфика условий хозяйствования.
Немецкая историческая школа провозгласила специфичность социально-экономических условий страны важнейшим фактором функционирования и развития национальной экономики. Она отказалась от стремления формулировать универсальные экономические законы, справедливые в любой стране и в любое время. Иными словами, она отказалась от космополитического подхода в экономической науке.
Экономисты исторической школы утверждали, что экономика каждой страны в каждый период времени характеризуется определенными закономерностями и тенденциями, но не строгими законами. Главным методом этой школы стал эмпиризм, т. е. выведение научных обобщений на основе бесстрастного изучения общественной практики, анализа объективных статистических данных и т. п.
Немецкая историческая школа противопоставила тезису классиков о «невидимой руке» концепцию национальных интересов, которая предполагает активное вмешательство государства в экономику. При этом труд в области политики, судопроизводства, образования и культуры признавался производительным.
Тем самым был отвергнут взгляд классиков на умственный труд как непроизводительный. Важнейший вклад немецкой исторической школы в становление институционализма состоит в том, что она рассматривала в качестве важнейших экономических факторов разнообразные социальные явления: психологические, нравственные, религиозные, культурные. Таким образом, впервые в экономической науке было исследовано влияние институтов на хозяйственную жизнь, т. е. заложен базис институционализма.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Марксизм, в отличие от немецкой исторической школы, не отвер- гает базовые постулаты классической школы и сохраняет ее кос- мополитический характер.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Однако Маркс пытается формулировать не всеобщие законы статичной капиталистической экономики традиционного, конкурентного типа, а всеобщие законы общественного развития, т. е. динамические законы. Если историческая школа видела источник развития общества в институциональных изменениях, то Маркс, наоборот, главным фактором общественного развития называет изменения в материальном производстве.
Он рассматривает лишь один институт, который непосредственно связан с разделением труда в материальном производстве и изменяется вместе с последним. Этим институтом является класс. Таким образом, марксизм можно охарактеризовать как классовую институциональную теорию.
Фридрих Лист (1789 — 1846) — представитель немецкой исторической школы, один из первых и наиболее последовательных критиков классической политической экономии. Лист характеризует политическую экономию классической школы А. Смита термином «космополитическая экономия» (от греч. kosmopolites — гражданин мира) и противопоставляет ей национальную, или «истинную», политическую экономию, которая основывает свое учение на опыте, соотносит предлагаемые меры с потребностями настоящего времени и своеобразным положением отдельной нации.
Национальная экономия опирается на философию, политику и историю. Философия требует все большего сближения между собой различных наций. Политика, наоборот, требует для нации самостоятельности и долговременности существования, особенных мер к поощрению ее успехов в культуре, благосостоянии и могуществе и к улучшению ее социального строя. История вырабатывает средства к согласованию требований философии и политики.
Лист утверждает, что классическая политэкономия имеет в виду космополитические требования будущего, причем весьма далекого. Не понимая требований настоящего и природы национальностей, она игнорирует даже само существование наций. Эта теория признает лишь все человечество, благосостояние лишь всего рода человеческого, и ни в коем случае не нацию или национальное благосостояние. Она чурается политики, не учитывает опыт и практику.
Разделение труда рассматривается в классической политэкономии в качестве главного фактора общественного развития. У Листа же, наоборот, в качестве такого фактора выступает ассоциация индивидуальных сил. Чем больше число тех, с которыми человек находится в сообществе, тем совершеннее ассоциация, тем значительнее результат, заключающийся в его интеллектуальном и материальном благополучии. Высочайшая ассоциация, существующая ныне, есть государство или нация.
Самая высокая ассоциация, которая может быть достигнута лишь в далеком будущем, есть объединенное человечество. Развитие и сохранение национальных особенностей является в настоящее время главным предметом стремления отдельных народностей, и оно должно быть таковым. Это стремление ведет к мировому объединению, которое может быть полезно человечеству только в том случае, если многие нации достигнут одинаковой степени культуры и могущества.
Нации, менее других развитые, вынуждены искать в самих себе средства для экономического развития, ограничивая торговлю с более развитыми странами. Таможенная система как средство, способствующее экономическому развитию нации при помощи регулирования международной торговли, должна опираться на принцип промышленного воспитания нации.
Космополитическая экономия и национальная экономия различны по существу и должны развиваться самостоятельно.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Если космополитическая экономия — это теория благ, имеющих меновую ценность, то национальная экономия — это теория производительных сил.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
При определении понятия «производительные силы» Лист подчеркивает роль факторов, которые позже стали называть институциональными. Производительные силы в его понимании зависят не только от труда, накопленных сокровищ и капиталов, но также от нравственности и способностей людей, от социальных, политических и гражданских учреждений и законов, а главным образом, от самостоятельности нации и ее мощи.
Как бы ни были люди прилежны, бережны, искусны, предприимчивы, разумны и нравственны, но без национального единства, без национального разделения труда и без национальной кооперации производительных сил нация никогда не сможет обеспечить себе прочное обладание своими интеллектуальными, социальными и материальными богатствами.
По мнению Листа, классики абсолютизировали роль разделения труда в экономическом развитии. Производительность общественного труда находится в зависимости не только от разделения различных операций какого-либо предприятия между несколькими лицами, еще в большей степени она зависит от моральной и материальной ассоциации нескольких лиц, объединившихся для достижения какой- либо общей цели.
Для получения совершенных результатов необходимо, чтобы различные индивиды были объединены умственно и материально и находились во взаимодействии. История показывает, что благосостояние наций увеличивается пропорционально развитию человеческих ассоциаций.
Протекционная система, обеспечивая монополию лицам своей нации в ущерб лицам других наций, является единственным средством, способным поднять отставшие страны до уровня опередивших их наций, и могущественной силой, ведущей нации к конечной цели — ассоциации народов. Высшее разделение труда в стране составляет разделение труда умственного и труда физического, которые находятся в тесном взаимодействии.
Принципиальное отличие системы национальной экономии Листа от политической экономии Смита может быть выражено одной фразой: «Способность создавать богатство бесконечно важнее самого богатства». Способность нации создавать богатство и есть ее производительные силы.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Благосостояние нации обусловливается не количеством богатств, т. е. меновых ценностей, как считали классики, а степенью развития производительных сил.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Важнейшим фактором производительных сил выступает социальная среда, в которой человек воспитывается и действует. При этом важно, процветают ли науки и искусства, поощряются ли государственными учреждениями и законодательством религиозные чувства, нравственность и умственное развитие, личная и имущественная обеспеченность, свобода и право, развиваются ли в стране равномерно и гармонически все факторы материального благосостояния, достаточно ли могущество нации для того, чтобы из поколения в поколение обеспечивать на- селению благосостояние и успехи в образовании.
Христианство, единоженство, уничтожение рабства и крепостного права, престолонаследие, изобретение книго- печатания, пресса, почта, монетная система, мера веса и длины, календарь и часы, полиция безопасности, введение свободного землевладения и пути сообщения — вот богатые источники производительных сил. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить состояние европейских государств с состоянием государств азиатских.
Лист подвергает критике теории классиков за игнорирование ими социаль- ных (или институциональных) факторов экономического развития. Он пишет, что А. Смит так мало понимал сущность этих сил, что он нигде не признает произ- водительного значения за умственным трудом тех, кто заведует судом и администрацией, в чьих руках образование и религиозное воспитание, кто двигает науку, работает в области искусств и т. д.
Исследования классиков ограничиваются той человеческой деятельностью, результатом которой являются материальные ценности. Смит настолько уклонился от истинного пути, что моральные силы начал объяснять из чисто материальных отношений. Его материалистичный взгляд на экономику не позволил ему признать, что всякие издержки на воспитание юношества, на правосудие, на оборону страны и т. д. являются тратой на пользу производительных сил.
Наибольшая часть потребления нации должна идти на воспитание будущих поколений, на создание будущих национальных производительных сил. Лист утверждает, что современное состояние народов является результатом накопившейся массы всевозможных открытий, изобретений, улучшений, усовершенствований и усилий всех предыдущих поколений.
Все это образует умственный капитал живущего человечества, и каждая отдельная нация является производи- тельной настолько, насколько она сумела усвоить это наследие от прежних поколений и увеличить его собственными приобретениями.
Роль государства в экономике фактически не учитывается в классической теории, как считает Лист. Отдельный человек, даже если он наилучшим образом знал и понимал свои собственные интересы, не всегда своей свободной деятельностью содействует интересам общества, особенно потребностям будущих поколений.
При ведении своих частных дел человек обычно не имеет в виду защиту страны, общественную безопасность и многие другие цели, которые можно достичь лишь общественными средствами. Нация в лице государства для достижения таких целей налагает ограничения на свободу людей, она требует, чтобы они приносили ей в жертву часть своих доходов и своего труда, даже собственную жизнь.
То, что благоразумно для национальной экономии, может оказаться нелепостью в частной экономии, и наоборот, причем по очень простой причине: потому что «портной — не нация, и нация — не портной».
Практика показывает, что необходимость вмешательства государственной власти «сказывалась всегда тем больше, чем далее развивалось экономическое положение нации». Лист отвергает взгляд классиков на национальное богатство как на сумму богатств всех граждан. Он считает, что сумма производительных сил нации не равняется сумме производительных сил всего населения, она зависит, главным образом, от политического и социального положения нации.
