Мошенникомика

Но что если, в отличие от Бьюкенена и его торговца фруктами, две стороны расходятся в вопросе о правах собственности, связанных с обменом?

Это происходит, когда контракты не полны и некоторые аспекты обмена не имеют цены: вы дышите моим табачным дымом; пчелы фермера Джонса опыляют яблони фермера Брауна. Когда Джонс обменивает свой мед на яблоки Брауна, он обычно не берет с него цену за услуги по опылению, предоставленные его пчелами.

Услуги пчел не включаются в цену, которую Джонс получает за свой мед. В результате не выполняются условия «у всего есть цена» и «цена правильная», и частные выгоды Джонса от продажи меда оказываются меньше, чем общественные выгоды от его фермы (в них не включаются услуги по опылению, оказываемые пчелами). В результате производится неэффективно мало меда (и услуг по опылению).

Контракты также неполны (или отсутствуют) в командной работе, например, в исследованиях и оказании юридических услуг и в добровольном предоставлении общественных благ, например, в благоустройстве района и соблюдении социальных норм.

В таких случаях, как опыление пчелами фермера Джонса сада фермера Брауна или предоставление общественных благ, нерегулируемые рыночные взаимодействия между эгоистичными акторами не приведут к эффективным исходам (слишком мало опыления, слишком мало общественного блага). Но это не означает, что эгоистическая конкуренция на рынке должна быть ограничена; это означает, что публичная политика должна взять на себя задачу назначения правильных цен.

В начале XX века Альфред Маршалл и Артур Пигу сформулировали экономическую логику, позволяющую ценам делать их работу по интернализации эффектов действий одних акторов на других даже в случае провалов рынка. В ситуации неполных контрактов, они выступали за введение налогов на промышленное производство, наносящее вред окружающей среде (внешние издержки) и, следовательно, другим, и за субсидии фирмам, уделяющим внимание обучению своей рабочей силы, которое выгодно другим фирмам при переходе работника на новую работу.

Фермер Джонс получит субсидию равную ценности, которую приносит опыление его пчелами сада фермера Брауна, так что выгоды фермера Джонса (вместе с субсидией) будут равны полным социальным выгодам от его пасеки. Оптимальные налоги и субсидии компенсируют экономическим акторам выгоды от их действий, которые получат другие, и делают их ответственными за издержки, которые понесут другие, в тех случаях, когда эти выгоды и издержки никак не отражаются на частных выгодах и издержках актора.

В качестве одного из примеров можно назвать зеленые налоги, которые «заставляют загрязнителя платить» за вред, наносимый окружающей среде. Когда оптимальные стимулы достижимы, они прямо осуществляют сформулированный Бентамом принцип «пересечения обязанности и интереса»: изменение материальных стимулов, которыми руководствуется в своих решениях индивид, чтобы примирить эгоистический интерес с общественными целями.

В идеале подобные налоги и суб­сидии установят цену на все, что важно, и установят цены правильно.

Получившееся в итоге последовательное руководство для разработки политики недвусмысленно показывает, что именно необходимо для того, чтобы побудить граждан действовать так, как если бы они были хорошими, а точнее, какие стимулы и ограничения мотивировали бы эгоистичного индивида действовать, как если бы он учитывал влияние своих действий на остальных точно так же, как и оценивали бы для себя те, на кого он воздействует.

В преподавании экономической науки, особенно когда речь заходит о неполных контрактах, пасторальные примеры, вроде пасеки и сада, встречаются сплошь и рядом. Пример общественного блага из учебника —это маяк, чей свет может быть виден всеми, если он виден хоть кому-то. Проблема неполных контрактов в том, что это не какие-то исключения, находящиеся на периферии экономики.

Тот факт, что неполные контракты являются правилом, а не исключением, запускает цепь выводов, которые мы должны сделать для себя по поводу использования и ограничений стимулов, так что стоит остановиться и поразмышлять о неполных контрактах еще немного. Информация об объеме и качестве товара или услуги, предоставляемого в ходе обмена, очень часто является асимметричной, то есть неизвестной обеим сторонам, или неверифицируемой, то есть хотя и известной обеим сторонам, но недоступной для использования в суде при оспаривании контракта.

Если это так, некоторые аспекты обмена не попадут в контракт: контракт будет неполным. Как заметил еще Эмиль Дюркгейм, «в договоре не все договорно». В результате провалы рынка не ограничиваются ущербом для окружающей среды, но возникают в каждодневных обменах, составляющих суть капиталистической экономики: на рынках труда и кредита. Невозможно написать и обеспечить исполнение трудового договора, по которому работник должен работать много и усердно.

Поскольку информация об уровне приложенных усилий и использовании денег либо неизвестна принципалу, либо не может быть использована в суде, конфликт интересов между двумя сторонами не может быть разрешен с помощью составления полного и исполнимого контракта.

Когда контракты неполны, фактические условия сделки в значительной степени определяются стратегическим взаимодействием между сторонами, а не судами. Результат этого взаимодействия зависит от переговорной силы двух сторон и их социальных норм. Та же проблема возникает, когда фермер отдает часть своего урожая землевладельцу.

Итак, для значительной части современной капиталистической экономики предпосылка о полноте контрактов оказывается нарушенной.

Существенным вкладом математического представления работы рыночной экономики, которое позволило доказать «теорему о невидимой руке», стало прояснение того, что же на самом деле нужно для работы идеи Адама Смита.

Вот как Эрроу объяснял позднее значение своей теоремы:

Благодаря Эрроу и остальным, условия, при которых это «может быть правдой» — не только конкуренция, но и полные контракты для всего, что имеет значение, — теперь признаются крайне ограничительными и показывают, сколь маловероятно, что политика бескомпромиссного laissez-faire приведет к эффективному исходу. По своему опыту я знаю, как сложно авторам вводных учебников по экономике найти хотя бы один эмпирический пример рынка, похожий на модель, на которой основана теорема.