Методологизм и антиметодологизм

Методологизм и антиметодологизм — две крайние позиции в истолковании значения методологии в развитии научных теорий. Соответственно, это два разных типа подхода к науке, и значит, две разных системы ценностей.

Методологизм считает следование научному методу решающим условием приемлемости научной теории и нередко отождествляет соответствие методу с соответствием теоретической конструкции реальности, т. е. с истиной.

Антиметодологизм отрицает возможность использования методологических соображений при оценке теории и даже утверждает, что научного метода как такового не существует.

Методологизм начал складываться в XVII-XVIII веках вместе с формированием науки в современном смысле этого слова. Он естественным образом вытекал из фундаментальных предпосылок мышления Нового времени и из его оппозиции средневековому мышлению, тяготевшему к умозрительным спекуляциям. Зарождающейся науке предстояло научиться вести систематическое наблюдение природных явлений, не искажаемое предвзятыми допущениями.

Показательна в этом плане борьба Ф. Бэкона против беспорядочного опыта, характерного для позднего Средневековья, стремление доказать, что научное значение имеет лишь методический опыт, полученный в результате строгим образом регламентированных процедур.

Даже изготовление золота и совершение разных чудес следовало, по Бэкону, осуществлять по строгим, методологически выверенным рецептам. Чуть позднее Р. Декарт попытался разработать универсальный метод, гарантирующий достижение истины в любых областях исследования.

Критика Д. Юмом индукции, считавшейся основой единого научного метода, на долгий период оказалась почти забытой. И. Кант развил концепцию априорных предпосылок, гарантирующих универсальность метода науки; Г.В.Ф. Гегель выдвинул в качестве условия универсальности диалектику; О. Конт и К. Маркс апеллировали к закономерному характеру природных и исторических процессов, как если бы сама онтологическая необходимость обладала способностью диктовать общезначимые правила своего познания.

Проблема «оправдания» индукции, вставшая со всей остротой в конце XIX — начале XX вв., привела к постепенному ослаблению позиций методологизма.

Характерно, что польский логик и философ науки К. Айдукевич, долгое время шедший в русле старой традиции и определявший понятия обоснования и научности через понятие метода, в 50-е гг. уже характеризовал методологизм как весьма ограниченную точку зрения.

Проблема обоснования должна ставиться, по Айду-кевичу, предельно широко, чтобы в обсуждение было вовлечено и понятие принятия утверждения, связанное по своему смыслу с человеческой деятельностью; научные методы сами должны оцениваться и оправдываться с прагматической точки зрения.

Если «классический» методологизм полагал, что существуют универсальные, значимые всегда и везде правила и методы научного исследования, то сложившийся к середине XX века «контекстуальный методологизм» ставил правила в зависимость от контекста исследования и заявлял, что хотя никакие из этих категорических правил не являются универсальными, имеются тем не менее универсальные условные правила, предписывающие определенные действия в определенных исследовательских ситуациях.

Позднее стала утверждаться промежуточная между методологизмом и антимето-дологизмом точка зрения, в соответствии с которой даже условные правила имеют свои пределы, так что и они могут иногда приводить к отрицательным результатам.

За методологизмом всегда скрывается опасность релятивизации научного и иного знания. Если истинность знания определяется не соответствием реальности, а соблюдением методологических канонов, то из-под науки ускользает почва объективности. Никакие суррогаты, подобные общепринятости метода, его успешности и полезности получаемых результатов, не способны заменить истину в качестве решающего критерия принятия (описательных) утверждений.

Подмена ее методологическими требованиями вынуждает признать, что каждое коренное изменение научных методов и концептуальных каркасов приводит к изменению той реальности, которую исследует ученый. Переворот в методологии оказывается разрывом со старым видением мира и его истолкованием.

Методологизм сводит научное мышление к системе устоявшихся, по преимуществу технических способов нахождения нового знания.

Результатом является то, как пишет М. Мерло-Понти, что научное мышление произвольно сводится к изобретаемой им совокупности технических приемов и процедур фиксации и улавливания. Мыслить — означает пробовать, примеривать, осуществлять операции, преобразовывать при единственном условии экспериментального контроля, в котором участвуют только в высокой степени «обработанные» феномены, скорее создаваемые, чем регистрируемые нашими приборами».

Наука, лишенная свободы операций, перестает быть подвижной и текучей и во многом лишается способности увидеть в себе построение, в основе которого лежит «необработанный», или существующий, мир. Слепым операциям, выполняемым по правилам научного метода, методологизм придает конституирующее значение: они формируют мир опыта, мир эмпирических данных.

В своих крайних вариантах методологизм склоняется к субъективной теории истины: истинно утверждение, полученное по определенным правилам и удовлетворяющее определенным критериям. Эти правила и критерии могут относиться к происхождению или источнику знания, к его надежности или устойчивости, к его полезности, к силе убежденности или неспособности мыслить иначе.

Объективная теория истины как соответствия фактам, напротив, предполагает, что некоторая концепция может быть истинной, даже если в нее никто не верит и ее происхождение методологически небезупречно; вместе с тем, концепция может быть ошибочной, даже если она отвечает всем методологическим канонам и образцам и по всей видимости имеет хорошие методологические основания для ее признания.

В качестве характерного примера антиметодологизма обычно приводится так называемый «методологический анархизм» П. Фейерабенда, утверждающего, что существует лишь один методологический принцип, который можно защищать при всех обстоятельствах и на всех этапах человеческого развития, — допустимо все.

Однако позиция Фейерабенда является, скорее, попыткой избежать крайностей как методологизма, так и антиметодологизма. Методологические правила, полагает Фейерабенд, нужны и всегда помогают исследователю: ученый, переступивший некоторую норму, руководствуется при этом другой нормой, так что какие-то нормы есть всегда.

Проблема в том, что не существует абсолютных, значимых всегда и везде правил и образцов научного исследования, и поиски их — пустое дело. Условные методологические правила имеют исключения даже в тех ситуациях, к которым они относятся.