Идеографическое письмо как абстрактное отражение окружающего мира

В тот момент, когда пиктограмма приобретает символический характер, в тот момент, когда она становится условным начертанием, из пиктографии рождается идеография. Все системы идеографического письма позволяют выявить в них постепенное развитие абстрактного значения знаков и утрату связи с прежним, магическим наполнением.

Наиболее простым, близким к пиктографии является письмо древних насельников Мексики и Юкатана – ацтеков и майя, которое представляет собой почти пиктограммы.

Напротив, системы ещё окончательно не расшифрованной древнерусской иероглифики, а также месопотамской клинописи и египетского и китайского письма далеко отступают от пиктографии, представляя уже переход от идеографического письма к письму звуковому.

Наука знает «несколько» систем идеографического письма. Все они являются наследием европеоидных племён, носителей археологической культуры крашеной керамики.

Эта культура была распространена ок. 5 тыс. до н.э. на территории Руси, на Украине и в Молдавии (трипольская культура), а также в Румынии, Болгарии, Греции, Югославии, а в более позднее время – в Египте, Месопотамии, на Кавказе, в Иране (Сиалк), в Средней Азии (Анау, Намазга-Тепе), Индии и Китае (Яншао).

Общность культуры установлена археологическими методами. Нас же интересует наследие, оставленное её носителями и запечатлённое в памятниках с элементами письменности.

«Часть известных систем идеографического письма – письмо египетское, месопотамская клинопись и хеттское – была утеряна человечеством в тех катастрофических сдвигах, которые повлекли за собой полную или частичную гибель европеоидных древних культур средиземноморского круга».

Причины этих катастроф связаны с нашествием на указанные центры цивилизации неандертальских семито-кавказоидных племён, полностью уничтоживших европеоидное население восточных цивилизаций.

Как собственное письмо неандерталоидные семито-кавказоидные племена сохранили лишь «свою» «китайскую» письменность, берущую начало в докитайской европеоидной культуре Яншао. При этом наблюдается определённый перекос в подаче материалов, касающихся политической оценки межэтнических процессов древности.

«Оборотная сторона европейской культуры – кровавая повесть о колонизации Вест-Индии – раскрывается в гибели великих идеографических систем Нового Света. Огромная часть памятников оригинальной письменности ацтеков в Мексике и майя на Юкатане  уничтожены навсегда тупым изуверством белых завоевателей, с фанатическим озлоблением уничтожавших и «языческие писания» и хранителей этой письменной культуры – прежних хозяев страны».

Приведённое некоторое политически обозначенное повествование является прекрасной иллюстрацией исторических процессов в развитии письменности, как следующих за политическими и военными столкновениями представителей разных народов, и даже – разных видов человека: неандертальского и европейского.

Однако первый удар по письменности на Руси нанесло иудохристианство ещё в 12 – 15-ом веках, после чего практически 100-процентно грамотная Русь была ввергнута во тьму безграмотности (см. ниже) и рабства.

Таким образом, уже на стадии идеографического письма всевозможные политические и завоевательные процессы между отдельными народами и видами человека оказывали сильнейшее влияние на процесс становления письменности в целом.

При этом замеченные «одни и те же тенденции» повторяются в истории самых разнообразных и, на первый взгляд, исторически не связанных систем идеографического письма потому, что, как указывалось выше, первоначальными носителями всех без исключения письменных систем являлись европеоидные народы, принадлежащие в 5-ом тыс. до н.э. к археологической культуре крашеной керамики и только начавшие осваивать дикие просторы азиатских территорий, занятые в большей степени нецивилизованными неандертальскими автохтонами.

Именно поэтому и в китайском, и в древнеегипетском, и в шумерском видах письма одинаково наблюдается постепенное изменение пиктограммы, её превращение в условное начертание, непонятное для того, кто не входит в круг традиции этой письменной культуры.

А в процессе развития местных европеоидных цивилизаций, расширяя запас имеющихся в его распоряжении знаков, и китайское, и древнеегипетское, и шумерское письмо создают огромное богатство символических идеограмм, передающих совершенно отвлеченные понятия и сложные сочетания значений.

Из этого обогащения и упрощения знаков идеографического письма вытекает его основное свойство – знаки идеографического письма соответствуют уже не целым, неразложимым высказываниям вне их словесного выражения, но значениям отдельных слов вне их звучания.

Поскольку значение условного знака, передаваемого по традиции целому коллективу, должно быть определено и отграничено от значений других знаков. И границы этих значений, естественно, совпадают с границами уже существующей в сознании определенного языкового коллектива системы акустически-артикуляционных знаков произносимой речи.

В идеографическом письме каждый знак (изобразительный элемент) может обозначать любое слово в любой грамматической форме в пределах круга понятийных ассоциаций, либо прямо вызываемых изображением, составляющим данный знак, либо условных.

Например, знак, изображающий «ногу», может означать «ходить», «стоять», «приносить» и т.п. в любой грамматической форме. Вместо изображения возможно употребление и произвольного графического символа. Возможность передачи информации с помощью чистой идеографии очень ограничена.

Основными свойствами идеографического письма объясняются присущие ему достоинства и недостатки.

Указанное преимущество идеографического письма создает возможность межчеловеческого (и даже международного) общения без посредничества речи, поскольку оно служит знаком слова не произносимого, а мыслимого.

Однако по этой же причине идеографическое письмо не в состоянии передать всех бесчисленных оттенков значений, создаваемых каждый миг жизнью, живой речью. Поэтому даже лишь теоретически однажды созданная точная система идеографических обозначений уже в самом скором времени окажется недостаточной, так как самые незначительные изменения форм экономики, общественности, быта, в свою очередь, повлекут неизбежные изменения значений слов.

Именно по этой причине «система идеографического письма, окончательно установленная, стала бы тяжким покровом, сковывающим мысль, и последней пришлось бы рано или поздно разбить эти оковы».

Далее: не располагая достаточным количеством знаков, идеография, чтобы создать новое выражение для каждого нового значения, естественно, должна будет прибегнуть к употреблению известных знаков в переносном значении.

Но тем самым самая основа идеографического письма будет разрушена – используя идеограммы конкретных предметов для обозначения отвлеченных понятий, идеографическое письмо создает широкое поле для двусмысленных начертаний. И, наконец, идеографическое письмо совершенно не в состоянии передать оттенки значений, связанные с изменением грамматического строения фразы. Более того, оно не располагает выражением для грамматических категорий изображаемых слов.

Таким образом, в историческом аспекте идеография является на первом этапе, несомненно, более прогрессивным явлением, нежели пиктография. Однако на следующем этапе она настолько «сковываем мысль», что народы, использующие идеографическое письмо отстают в своём развитии в части науки.

Так случилось с некогда передовой цивилизацией Египта, в отрыве от общеславянского единства вынужденной «питать» мозг исключительно заботой о сохранении уже имеющегося. Тем временем на Руси эти «оковы» были успешно преодолены в период с 4 – по 1-е тыс. до н.э.

Сейчас мысль остаётся скованной лишь у синитических народов (китайцы, японцы и др.), в результате чего все их достижения на поверку оказываются основанными на европеоидных изобретениях и разработках, только лишь в прилагательном виде поставленных на конвейер представителями Востока.

Считается, что идеографический тип письма существовал лишь как переходный от пиктографии к словесно-слоговому письму. Однако с этим согласиться нельзя, поскольку даже в настоящее время именно идеографически построенная система письма используется службами контроля и организации дорожного движения (полиции и милиции) разных стран.

К идеографической системе письма следует отнести и систему нашивок в армии и на флоте, систему геральдических обозначений, систему логотипов компаний и т.д. В этой связи идеографическое письмо следует рассматривать как вспомогательный аспект к другим системам письма, осуществляющий специфические функции (далее это посыл найдёт своё подтверждение).