Французская школа международных отношений

Французская школа международных отношений, кажется, была специально создана для того, чтобы бросить вызов американским претензиям на производство глобального и универсального по своей природе знания о международных отношениях (МО).

Если английская школа пытается выйти за пределы крайностей американского спора между реализмом и либерализмом, то французских исследователей в целом объединяет стремление сформулировать более радикальную альтернативу США.

Это проявляется во взглядах на глобализацию, европейское сообщество, а также в осмыслении морально-этического измерения МО.

Не отвергая глобализацию в целом, многие французские исследователи подвергают жесткой критике роль в ней Америки. Сам ЕС нередко рассматривается ими как альтернатива США, усиливающая позиции Франции и французских ценностей в мире.

«Если бы Европа была более единой, —  пишет А. Колономос, — она была бы в состоянии высказываться единым голосом в рамках ооновских форумов. НПО и гражданское общество могли бы быть интегрированы в институциональный процесс».

Что касается морально-этических норм МО, то они нередко рассматриваются с позиций сопротивления единым стандартам американо-центричного мира, а не коммунитарного посредничества, как в английской школе, или глобального распространения западных ценностей, как это делается американскими исследователями.

Есть и другие важные отличия. Например, если американцы привержены бихевиористским методикам и принципу методологического индивидуализма, то французы в этом гораздо ближе другим европейским странам и так называемому классическому подходу в МО.

Однако в отличие от английской школы, воспитанной главным образом на традициях политической философии, истории и права, французы с особым почтением относятся к социологии.

Здесь также сложились свои школы права и дипломатической истории, но, по крайней мере с 1960-х годов, именно социология все прочнее утверждается в качестве доминирующего подхода.

И хотя со временем оно подвергается изменениям, сохраняется общее и характерное для этой науки стремление понять культурные основания знания и социально-политических форм, отвергая свойственную многим американцам веру в объективность аналитических категорий.

Например, даже реалисты или исследователи, близкие реалистскому подходу в МО, начиная с Р. Арона, утвердились в критике центрального для американских реалистов понятия «национальный интерес», полагая его отражающим историко-политические и идеологические предпочтения правящей элиты.

Что касается холизма, то он также разделяется подавляющим большинством представителей французской школы именно как принцип, без которого нет и не может быть социологического осмысления социальных процессов.

Стремясь объяснить отличия французской школы, важно опять-таки помнить об особенностях статуса страны в мире, идейной традиции, амбициях политической элиты и институциональных возможностях ТМО.

Будучи державой второго, а не первого ранга, Франция стремится, по крайней мере, не опуститься ниже этого уровня. Однако идейно-исторические традиции страны иные, нежели Великобритании.

Франция не связана с США тесными узами философии политического либерализма и представляет собой скорее альтернативную ей в рамках Запада традицию государственничества и эгалитаризма, восходящую к времени Великой французской революции.

Амбиции политической элиты Франции связаны с преодолением однополярности мира и формулированием мондиализации как альтернативы американской модели глобализации.

В отличие от англичан французы убеждены, что иная политика и иная ТМО обрекут их на забвение культурного своеобразия и постепенное исчезновение того, что делает Францию Францией.

Уже Ш. де Голль был известен своей внешнеполитической самостоятельностью, а с середины 1970-х годов Франция переходит к постдеголлевской внешнеполитической стратегии многосторонности, в которой традиционное недоверие к США и стремление к самостоятельной роли в МО резюмируется в идеологии «цивилизаторский миссии» на мировой арене.

Призванная подчеркнуть «особое лицо» Франции, эта стратегия одновременно исходит из признания ограниченности ресурсов страны для проведения глобальной политики и необходимости наилучшего использования ее преимуществ — статуса ядерной державы и постоянного места в Совете Безопасности ООН.

И хотя окончание холодной войны покончило с претензиями Франции на позицию Мировой державы в военно-политическом отношении, Французская республика продолжает уклоняться от роли ближайшего союзника США.

Наконец, немаловажно и то, что отстаивать себя французские международники вынуждены посредством отнюдь не выдающихся институциональных возможностей.

Несколько крупных исследовательских центров и университетов, значительная часть которых расположена в «Большом Париже» и значительно меньшее количество в таких городах, как Гренобль, Бордо, Тулуза, Клермон-Феран или Ницца, — вот, пожалуй, и вся та база, которой располагает французская школа.

Неудивительно, что в этом неравном по силам сопротивлении американской интеллектуальной гегемонии стремящиеся к формулированию теоретической альтернативы французы избрали — сознательно или нет — стратегию полуизоляции.

Их работы мало известны в англосаксонском мире, да и сами они не слишком жалуют американских исследователей, продолжая опираться преимущественно на свои собственные разработки.

Так называемые большие споры в англоязычной ТМО также не оказали на французские разработки сколько-нибудь фундаментального влияния.

Что касается проблематики, то заметное место в работах французских международников занимают такие темы, как содержание и место глобализации/мондиализации в мировой политике; роль государства в меняющейся картине международных отношений; вопросы безопасности и морали в постбиполярном мире вообще и после 11 сентября 2001 г. в особенности; проблемы, связанные с сотрудничеством и координацией деятельности различных типов акторов МО (мультилатерализм).

Кроме того, «сквозной» темой, пронизывающей по сути все предыдущие, является тема европейской интеграции, трактовка которой различными сторонами носит, впрочем, заметно политизированный характер.

В данной главе анализируются истоки и основные направления французской ТМО, а затем прослеживается своеобразие французского вклада в понимание процессов глобализации, вроинтеграции и морально-этического измерения МО.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)