Этимология и семантика слова магия. Сущность магизма

В первом разделе мы уже отмечали, что вопрос о соотношении религии и магии еще не получил в науке ясного изложения. Этимология (греч. etymologia – истина, основное значение слова) – наука о происхождении слов, выводит слово магия из древне-реческого «mageia» – волшебство,
чародейство) – действия или обряды, призванные сверхъестественным образом воздействовать на явления природы, животных, человека или духов.

Это определение почти не отличается от определения советских изданий, согласно которым магия – это «действия и обряды, совершаемые с целью повлиять сверхъестественным путем на явления природы, животных или человека».

В западных изданиях магия определяется как «ритуальная деятельность с целью произвести эффекты в мире как сверхъестественными, так и причинными средствами»3 или как «создание эффектов в мире путем действий, часто ритуалов, источник силы которых ненаблюдаем, или слов…”.

Сущность магии, или «магизма», как особого отношения к миру и мировоззрения рассматривается с двух основных позиций. В первом случае магия считается ранней формой религии, т.е. понятие «религии» полагается более широким, включая в себя понятие «магии».

Для многих советских авторов, стоявших на официальной позиции научного или воинствующего атеизма, было принципиально важно подведение христианства и магии под одну общую рубрику «религии», подчеркнув тем самым, что их объединяла «вера в сверхъестественное», т.е. некая «лже-научность».

Многие позитивистски и сциентистски ориентированные западные авторы тоже предпочитают противопоставлять магию науке именно как «псевдонауку». Другие исследователи предпочитают различать и противопоставлять магию и религию как самостоятельные формы, т.е. магия не рассматривается как форма религии.

Так, в работах христианских теологов (богословов) магия, как правило, противопоставляется религии как чуждая и опасная форма «лже-религии», как «не-религия» вообще. В Библии есть прямые запреты на общение иудеев и христиан с чародеями, гадателями и целителями, но при этом допускаются свои, «правильные» чудеса, пророчества и исцеления, даже воскрешения мертвых. Как уже отмечалось выше, такие характеристики часто служили оправданием для репрессий в отношении «дикарей».

Этим взглядам противостояли исследования гуманистов-этнографов, которые постепенно стали акцентировать внимание на функциональной адаптивности (приспособительной полезности) «суеверий» магии, которые на ранних стадиях развития общества играли ту же роль, что и нравственные нормы собственно «религии» (христианства).

К примеру, в теории анимизма Эдуарда Бернетта Тайлора (1832 – 1917) магия понимается как практика применения религиозных мифов (систем идей, представлений и верований). Магия тем самым полагается необходимым элементом «религии» (христианства) именно как форма культового отношения к фантастическим незримым духовным существам – им молятся, приносят жертвы, на них так или иначе воздействуют, чувствуя себя зависимыми от них, стремясь включить их в свою жизнь.

В исследованиях Джеймса Джорджа Фрейзера (1854 – 1941) такой подход подвергается критике и выдвигается идея трех этапов развития мировоззрения человечества от магии к религии и, наконец, науке. Фрейзер противопоставляет магию и религию, сближая магию с наукой.

Собственно «религией» он называет «умилостивление и умиротворение сил, стоящих выше человека, сил, которые, как считается, направляют и контролируют ход природных явлений и человеческой жизни».

Религии как представлению об «эластичности и изменчивости природы» он противопоставляет науку и магию, «которые считают, что природные процессы жестки и неизменны в своем течении, поскольку их невозможно вывести из своего течения ни уговорами, ни мольбами, ни угрозами…».

Колдун «не упрашивает высшую силу, …не унижается перед грозным божеством», он «строго следует правилам своего искусства или природным законам, как он их понимает … в точном соответствии с древним обычаем». Собственно различие науки и магии видится в степени «правильности» в накоплении «фактических знаний» о возможном и невозможном. Магия здесь не псевдонаука, но пред-наука.