Душевное здоровье и его культурная детерминация: динамическая концепция

Излагаемая здесь концепция душевного здоровья опирается на разработанную Б. Г. Ананьевым теорию индивидуальности как системной целостности в неразрывности физических, психических и духовных ее проявлений. Индивидуальность, по Ананьеву, это относительно замкнутая система, «встроенная» в открытую систему взаимодействия с миром. Здесь «образуется взаимосоответствие тенденций и потенций человека, самосознание и “я ” — ядро человеческой личности». В то же время именно согласованность мотивов, целей, ценностей человека с требованиями окружающей среды и внутренними возможностями самого человека рассматривается в философии и психологии как условие и проявление душевного здоровья.

Б. Г. Ананьев подчеркивал, что внутренний мир человека активно взаимодействует с окружением, перерабатывая опыт, полученный извне, формируя собственные позиции и убеждения, пути самоопределения, а затем в процессе экстериоризации «человек вносит свой собственный вклад в материальную и духовную культуру своего общества и человечества». Таким образом, состояние внутреннего мира человека, то, что мы называем душевным здоровьем, зависит от культуры, в которой он формируется и живет. Весьма выразительно говорил о роли культуры Л. фон Берталанффи: культура есть «не просто игрушка человека как животного или роскошь интеллигенции; она настоящий спинной хребет общества и, кроме многого другого, важнейший психогигиенический фактор».

Уточним смысл, в котором здесь употребляется слово «культура». Существует множество определений и подходов к изучению культуры. Наиболее продуктивна в данном контексте интерпретация культуры как специфически человеческого способа деятельности. Эта трактовка получила название технологической, или деятельностной. Она преобладает в трудах таких ведущих отечественных и зарубежных культурологов, как Л. Уайт, К. Клакхон и В. Келли, Э. С. Маркарян, М. С. Каган, Э. В. Соколов и др. По смыслу весьма близким понятию «способ деятельности»- являются концепты «паттерн поведения» и «культурный стереотип», используемые Э. Сепиром, Р. Бенедикт (1935), К. Гирцем и многими другими авторами.

Влияние культуры на душевное здоровье можно понять, лишь рассматривая ее как сложную систему, различные подсистемы которой соотносятся с функциями, выполняемыми культурой в жизни человека и общества. Основываясь на классических трудах Л. Уайта, выделим три подсистемы культуры (мы даем им несколько иные названия) — жизнеобеспечивающую, социально-коммуникативную и смыслообразующую. Все эти подсистемы оказывают влияние на душевное здоровье человека, создавая, с одной стороны, внешние условия его жизнедеятельности, т. е. культурную среду, а с другой — формируя его внутренний мир.

Жизнеобеспечивающая подсистема ориентирована на преобразование физической среды обитания человека как существа телесного, обладающего витальными потребностями, а «изнутри» создает в человеке специфические для каждой культуры привычки питания, ухода за своим телом и отправления иных биогенных потребностей. В зависимости от степени и характера развития жизнеобеспечивающей подсистемы индивид получает возможность сохранять свое физическое и душевное здоровье. Реальная сложность состоит в том, что культура не только совершенствует физическую среду обитания человека, но создает новые, «техногенные» опасности для индивида в виде загрязнения воздуха, воды, суши, шума и иных неблагоприятных последствий научно-технического прогресса.

Социально-коммуникативная подсистема создает и преобразует социальную среду обитания в различных ее проявлениях — от первичных групп до социальных институтов. На личностном плане этой подсистеме соответствуют социальные установки, регулирующее поведение человека. Качество социальной среды проявляется в том, какие отношения складываются между людьми под влиянием культурных моделей поведения, какое воздействие на его жизнь оказывают организации и глобальные социальные процессы. Социальные установки могут предотвращать или провоцировать внешние и внутренние конфликты.

Смыслообразующая подсистема содержит в себе картину мира и систему ценностей, принятую в обществе, с одной стороны, и соответствующую им систему ценностных ориентации во внутреннем мире человека, с другой стороны. Оба проявления смыслообразующей подсистемы содержат в себе потенциал, гармонизирующий личность или разрушающий ее.

Выделение в системе культуры трех ее подсистем и двух способов ее воплощения (общественно-исторического и индивидуального) позволяет обнаружить причины утраты душевного здоровья в противоречии между содержанием различных форм существования культуры.

Дисгармония внутреннего мира может быть порождена противоречием между уровнем развития материальной культуры, способами организации социальной жизни и духовными ориентирами, принятыми в обществе. Она проявляется на уровне субъекта как противоречивость диспозиционной концепции человека.

Вторая причина, провоцирующая утрату душевного здоровья, — несоответствие между ранее сформированными в человеке диспозициями и реальными обстоятельствами жизни. Она порождает явление, описанное в науке как культурный шок.

Для того чтобы подробнее рассмотреть, каким образом культура оказывает влияние на душевное здоровье человека, представим здесь динамическую концепцию душевного здоровья. Она основывается на понимании человека как сложной саморазвивающейся системы, что предполагает стремление к тем или иным целям и адаптацию к окружающим условиям (включая взаимодействие с внешним миром и осуществление внутренней саморегуляции).

Душевное здоровье — это динамическая характеристика индивидуальности; она отражает и обусловливает способность человека ставить принципиально достижимые смыслообразующие цели и реализовывать их, осуществляя саморегуляцию и согласовываясь с требованиями социокультурной и природной среды.

При таком понимании душевное здоровье оказывается не константой, раз и навсегда определяющей человека, но характеристикой, изменяющейся на протяжении жизни и имеющей некоторый исходный уровень. Можно говорить о состоянии душевного здоровья человека аналогично тому, как говорят о состоянии его телесного, соматического здоровья, отмечая, например, что человек под влиянием условий своей жизни и деятельности утрачивает или укрепляет свое здоровье.

Мера душевного здоровья человека — его способность к продуктивному преодолению сложных жизненных ситуаций.

Критериями, или показателями, душевного здоровья являются:

• адекватность деятельности человека социокультурным требованиям и природному окружению;
• оптимальная саморегуляция, выражающаяся в переживании внутренней гармонии (верность себе, соответствие желаний и возможностей, ощущение сообразности целей и средств, свобода от тревоги, психоэнергетический баланс);
• благоприятный прогноз, т. е. возможность человека сохранять адекватность деятельности и оптимальность саморегуляции в широкой временной перспективе.

Последний критерий полезен тем, что позволяет отделить от истинно продуктивных решений такие, которые обеспечивают удовлетворительное состояние человека в настоящее время, однако чреваты негативными последствиями в будущем. Аналогом может быть, например, «подстегивание» организма с помощью разнообразных стимуляторов. Ситуативное повышение активности может обеспечить повышенный уровень функционирования и хорошее самочувствие.Однако в перспективе неизбежно истощение возможностей организма и, как следствие, снижение сопротивляемости вредоносным факторам и ухудшение здоровья. Критерий благоприятного прогноза позволяет понять негативную оценку роли защитных механизмов по сравнению со способами совладающего поведения. Защитные механизмы опасны тем, что создают благополучие за счет самообмана. Этот самообман может быть безобидным или неизбежным (например, когда правду осознавать уже поздно, так как сделать ничего нельзя), но может быть вредоносным, если он закрывает человеку перспективу дальнейшего полноценного развития.

Душевное здоровье в динамической концепции рассматривается как результат более или менее продуктивного разрешения человеком задач, которые можно назвать психогигиеническими, или психопрофилактическими.

В процессе жизнедеятельности человек решает эти задачи вне рефлективно, не формулируя их специально, не задумываясь о сохранении душевного здоровья. Возникающие размышления о необходимости сохранить душевное здоровье свидетельствуют, как правило, о трудности жизненной ситуации. Священник, психотерапевт, ближайшее социальное окружение могут стать реальными помощниками в решении психогигиенических задач. Дл я многих людей мощным фактором психогигиены выступают литература и искусство.

Среди широкого круга психогигиенических задач важнейшими являются следующие:

• коррекция целеполагания;
• оптимизация взаимодействия с социокультурной и природной средой;
• повышение уровня саморегуляции.

Рассмотрим эти задачи подробнее.

Главная из них — коррекция целеполагания — предполагает ревизию жизненных устремлений и поиск таких целей, которые могли бы создать у человека ощущение осмысленности собственного существования. Определяющая роль наличия смыслообразующих жизненных целей для душевного здоровья человека показана В. Франклом. В соответствии с его теорией и практикой логотерапии смысл жизни каждого человека уникален и меняется на разных этапах его существования. Сама реальность ставит перед индивидом задачи, которые могут составить смысл его жизни. Важно, чтобы человек увидел эти задачи и нашел среди них те, которые позволяют ему «актуализировать его собственную жизнь в ее уникальных и единственных возможностях». Однако, как показывает жизненный и клинический опыт, далеко не каждому это удается. Чувство утраты смысла жизни В. Франкл называет экзистенциальной фрустрацией. Он утверждает, что значительная часть современных людей страдает от этого недуга. Причину этого ученый видит в том, что некогда, в самом начале человеческой истории, у человека были подавлены глубочайшие животные инстинкты, а затем «традиции, которые поддерживали его поведение, резко уменьшили свое значение, по крайней мере в отношении моральных обязательств».

Процесс поиска и определения смысла своей жизни чаще всего не осознается человеком. Более того, по-видимому, сам вопрос о том, что жизнь должна иметь смысл, не возникает перед тем, кто автоматически следует ориентирам, направляющим его существование, и внутренне согласен с ним, по крайней мере до той поры, пока какие-либо внешние обстоятельства не лишат его возможности стремиться к этой цели или внутренние изменения не сделают некогда желанную для него цель бессмысленной. В случае таких перемен человеку приходится осуществлять ревизию прежних жизненных целей и отыскивать новые, более соответствующие сложившейся внешней и внутренней ситуации. Так, например, специалисты, помогающие людям преодолевать состояние острого горя, связанного с утратой близкого человека, потерей здоровья и тому подобными событиями, отмечают, что одним из наиболее тяжелых аспектов такого переживания является утрата жизненных смыслов; цели, которые прежде направляли путь, перестают существовать. Важнейшая — и сложнейшая! — задача, которую необходимо в этом случае решить, — найти новые смыслы, не уничтожая при этом благодарного воспоминания о прежних целях, о ситуациях, когда они были значимы, о людях, к которым они были обращены.

Обретение смыслообразующих жизненных целей предполагает решение более конкретных задач.

Одна из них состоит в том, чтобы осознать свои глубинные склонности, истинные тенденции внутреннего развития, реализация которых способна дать ощущение радости и полноты жизни. Многие современные психологи и психотерапевты, в первую очередь принадлежащие к гуманистическому направлению, убедительно показывают , что современная культура зачастую лишае т человека не только способности воплощать свои задатки, но даже осознавать свои истинные потребности и чувства; они предлагают различные способы восстановления этой способности, изначально присущей всем людям.

Однако просто почувствовать и осознать свои потребности мало; важно верно определить их соотношение, приоритетность, иерархию в структуре своей личности. Смыслообразующие мотивы, субъективно наиболее значимые для индивида, приоритетны перед мотивами, обеспечивающими «фоновую» жизнедеятельность. Человек, не осознающий этой иерархии, оказывается в состоянии неразрешимого внутреннего конфликта, если ситуация ставит его перед выбором между мотивами разных уровней. Тот же, кто осознает эту иерархию, способен разрешить такой конфликт, ориентируясь на приоритеты (хотя и ему не всегда легко отказываться от «фоновых» благ). Осознание приоритетов оставляет человеку возможность маневрирования: например, он может смириться с необходимостью временно отложить творческую работу, составляющую смысл и радость его жизни, для того, чтобы обеспечить необходимое материальное благополучие себе и своим близким, но сохранять при этом прежнюю структуру мотивов.

Осознание иерархии мотивов — это, иными словами, осознание своей субъективной шкалы ценностей. Причем очень важно, чтобы человек имел смелость признаться самому себе в том, какова его реальная иерархия ценностей. Сделать это бывает не всегда легко потому, что в обществе в целом и в ближайшем окружении существуют определенные ожидания: чего должен желать тот или иной человек, включая как общие для всех («общечеловеческие»), так и специфические для его возраста, пола, социального статуса, семейной традиции и т.п. ценности. Поэтому люди часто приписывают себе ложные мотивы поступков, боясь обнаружить несовпадение собственной системы ценностей с ожидаемой.

Дело осложняется еще и тем, что иерархия мотивов не является стабильной. Она складывается в течение всей жизни в результате различных, зачастую совершенно разнонаправленных влияний. Чрезвычайно сильные мотивационные комплексы формируются еще в раннем детстве. В течение всей жизни мы интериоризируем ожидания окружающих, и они тоже постепенно превращаются в требования к самому себе. Наконец, существуют, на наш взгляд, ценностные ориентации, которые отражают объективные требования бытия и которые человек ощущает как истинные ценности, имеющие абсолютный характер и заданные самим Богом.

Выбор мотива — внутреннее событие, определяющее дальнейшую жизнь человека как существа духовного, социального и физического. Именно поэтому столь важно правильно оценить те перспективы, которые при этом раскрываются. Так, следуя самым глубинным своим желаниям, индивид получает мощную энергетическую подпитку из сферы бессознательного. Однако этот путь может быть чреват конфликтами в социальной жизни, да и сам человек может ощущать дискомфорт из-за того, что отступил от требований своего Идеального Я.

В обществе, где духовная жизнь человека находилась под контролем религии и обычая, выбор мотива диктовался традицией. Нужно было лишь научиться смиряться с тем, что она приказывала делать. В современной социокультурной ситуации человек сам вынужден осуществлять сложную работу по определению своих мотивационных приоритетов.

Итак, продуктивное решение задачи на «смысл жизни» предполагает: выявление истинных влечений и склонностей индивида; осознание их иерархичности; выделение приоритетов с учетом перспектив, которые раскрываются в ходе реализации тех или иных мотивов.

Следующий шаг в решении этой задачи состоит в том, чтобы найти способы осуществить свои желания в реальной жизни, отыскать конкретные виды деятельности и способы поведения, которые бы им соответствовали. Очевидно, и эта задача достаточно сложна. С одной стороны, потому, что общая социокультурная ситуация или те условия жизни, в которых находится человек, не всегда предоставляют ему возможность выбора своего жизненного пути в соответствии с внутренними устремлениями. Особенно этот диктат ситуации выражен в обществах бедных, где индивид вынужден бороться за физическое выживание свое и близких. С другой стороны, далеко не всегда внутренние возможности человека соответствуют его желаниям. В этом случае ограничения накладываются самой природой, и с ними необходимо считаться. Например, человеку, не имеющему абсолютного слуха, вряд ли перспективно связывать свою профессиональную деятельность с музыкой, поскольку здесь ой все время будет лимитирован своим дефектом.

Таким образом, обе задачи следует решать в их тесной взаимосвязи, не упуская ни одну из них. Человек, упорно стремящийся к воплощению своих желаний, не имея для этого соответствующих предпосылок, будет вновь и вновь терпеть неудачи. Тот же, кто старается достичь абсолютно чуждых для себя целей, обречен на трагедию безрадостного существования.

Оптимизация взаимодействия и повышение уровня саморегуляции фактически представляют одну психологическую задачу, а именно задачу адаптации человека к требованиям, поступающим из внешней среды с учетом его собственных психологических особенностей.

Обратимся к рассуждениям об адаптации Ж. Пиаже. Исследуя когнитивные процессы, он рассматривал их развитие как результат постоянных попыток индивида адаптироваться к изменениям окружающей среды. Процесс адаптации, по Пиаже, включает в себя два процесса: ассимиляции и аккомодации. Ассимиляция происходит, когда новый предмет или новая ситуация осваиваются с помощью уже сформированных психических механизмов. Аккомодация происходит, когда организм изменяет старые схемы деятельности для приспособления к новой ситуации. «Когнитивная адаптация, подобно своему биологическому аналогу, состоит в уравновешивании, ассимиляции и аккомодации».

Для динамической концепции душевного здоровья особенно важно, что в процессе адаптации человек не только осваивает требования окружения и «подстраивается» под них, но и развивает в себе новые Способности и способы деятельности, что позволяет ему по-новому действовать в проблемных ситуациях. Эта деятельность может быть направлена вовнутрь, на изменение собственной психической реальности, или вовне, на изменение взаимоотношений со средой. В таком случае говорят о, соответственно, адаптивной и адаптирующей активности.

В психологической и особенно психотерапевтической литературе адаптацию рассматривают прежде всего как процесс изменения внутреннего мира человека. И это оправданно: работая с клиентом, психотерапевт помогает ему изменить установки, что в дальнейшем позволяет клиенту откорректировать и «внешнее» поведение. Однако здесь важно рассмотреть оба аспекта адаптации.

К каким же обстоятельствам приходится адаптироваться человеку? Воспользуемся традиционным представлением о человеке как существе физическом, социальном, духовном и соответственно представим его живущим в окружающем мире с тремя измерениями. Первое — природа с ее объективными, непреложными законами. Второе — реальные социальные отношения, та макро- и микросреда, в которой человек живет. Третье — принятая в его социальной и культурной общности картина мира, трактующая место человека во вселенной и другие важнейшие проблемы бытия. Душевное здоровье можно определить как динамическое равновесие человека с природой, обществом и общепринятыми представлениями об устройстве мира и предназначении человека в нем.

Заметим, что в традиционных культурах причины душевного нездоровья усматриваются именно в нарушении связей человека с обстоятельствами его жизни. Так, личность, по африканским представлениям, находится на пересечении трех главных осей отношений. Вертикальная ось олицетворяет связь с прародителями, богом и другими невидимыми существами. Горизонтальная, или социальная, ось связывает личность с культурным сообществом. Третья, экзистенциальная ось трактуется как ось индивидуальной биологической жизни. Равновесие личности и, следовательно, ее психическое здоровье, зависит от равновесия этой психической вселенной. Исследователь африканской культуры А. К. Тай пишет:

Причина и следствие душевного расстройства… затрагивают либо вертикальную плоскость существа, его отношения с прародителями и богом, и тем самым разрушают изначальную сущность человека, либо горизонтальную плоскость опыта бытия и влекут за собой несчастье… Это расстройство никогда не бывает просто изолированным и ограниченным внутренним конфликтом, так как африканская концепция взаимосвязей носит всеобъемлющий и динамичный характер.

Динамическое равновесие с природой может быть рассмотрено по крайней мере в двух планах.

Человек всегда остается биологической единицей, и окружающие природные условия влияют на его самочувствие. Неблагоприятное воздействие таких факторов, как плохое питание, низкие или высокие температуры, шум и т. п., создают для организма физический стресс, который может способствовать общей дезадаптации человека, провоцировать невротические реакции. Можно сказать, что окружающая среда бросает вызов человеческому существу, и от того, насколько удастся индивиду приспособиться к этой среде и приспособить к себе ее, зависит не только его физическое, но и душевное благополучие.

Очевидно, что культура, совершенствуя среду обитания человека, обеспечивая его полноценным питанием, теплым жильем и одеждой, способна оказать благотворное влияние и на состояние его психики. С другой стороны, культура порождает новые, так называемые техногенные опасности для здоровья.

Природа воздействует на душевное самочувствие человека не только извне, но и изнутри — через состояние его физического субстрата, непосредственно данную ему телесность со всеми физическими и психофизическими процессами, в том числе болезнями, недомоганиями и т. п. Глубочайшие взаимосвязи между соматическим, психическим и душевным благополучием выявлены специалистами по психосоматической медицине и психологии. Улучшая состояние индивида с помощью физических упражнений и медицины, правильного питания и т. п. культура также способна оказать благотворное влияние на душевное здоровье человека.

Наконец, нельзя забывать, что человек как индивидуальное биологическое существо подвержен действию непреложных законов природы. Он рождается, созревает, стареет, умирает. В некоторой степени человеческой воле и знаниям подвластно то, какие формы принимает этот процесс, каковы особенности его протекания. Но он должен произойти обязательно. Это ставит перед человеком задачу правильно ответить на требования, которые предъявляет к нему его телесная природа. Культура вырабатывает и сохраняет множество способов, помогающих человеку эту задачу решить: от бытовых привычек и социальных институтов до мировоззрения, помогающего смириться с «бегом времени» и собственной бренностью.

Второе измерение, или аспект реальности, по отношению к которому должен адаптироваться человек, составляет его социальное окружение, реальные люди, с которыми он взаимодействует, а также социальные группы и институты, оказывающие влияние на его жизнь. Перед личностью стоит задача — согласовать свое поведение с требованиями социальной среды. Обратим внимание, что в соответствии с принятым здесь пониманием адаптации согласование своего поведения с социальной средой не всегда означает подчинение ожиданиям окружающих. В некоторых случаях это означает изменение поведения других людей или функционирования общественных организаций или же просто смену одной среды на другую. Однако для того, чтобы быть адаптивными, действия должны быть целесообразными и приспособительными.

Согласованность мнений, чувств и поступков личности со своим социальным окружением придает человеку огромную внутреннюю силу, даже в самых суровых условиях рождает чувство счастья и душевного подъема. Вот как пишет о днях блокады О. Берггольц:

О да, мы счастье страшное открыли —
Достойно не воспетое пока, —
Когда последней коркою делились,
Последнею щепоткой табака;
Когда вели полночные беседы
У бедного и дымного огня…

Напротив, ощущение рассогласованности собственных переживаний и поведения с окружающими ведет к острому внутреннему конфликту, вызывает чувство собственной неполноценности или отвращение к окружающим, которые, в свою очередь, негативно оценивают поведение нарушителя сложившихся норм. Следует отметить, что такой конфликт развивается лишь в случае, когда человек не просто случайно оказался в данной среде, но связан с ней достаточно прочными узами.

Социальная среда — это прежде всего реальные люди, которые обладают своими индивидуальными особенностями и с этой точки зрения являются некоей психологической реальностью, к которой должен адаптироваться тот, кто стремится обрести душевное здоровье.

Достижение этой цели предполагает решение более частных задач. Среди них — осознание того, что душевная жизнь другого человека подчиняется определенным психологическим законам, и любая попытка навязать ему свое видение ситуации или поступки, противоречащие его внутренним тенденциям развития, обречены в итоге на провал. Необходимо также научиться видеть «зоны напряжения», чреватые потенциальными конфликтами, определять причины этих конфликтов, находить пути их разрешения, совершать соответствующие поступки. Все это означает формирование психологической компетентности. К настоящему времени накоплено много знаний о теоретических основах и практических приемах совершенствования этого качества личности.

С другой стороны, поведение людей, а тем более социальных групп и общественных институтов, во многом определяется культурными моделями. От того, каковы эти модели, насколько они скоординированы друг с другом, помогают ли наладить согласие или разрушают его, зависит во многом душевное благополучие человека, живущего в данной среде.

Третье измерение, по отношению к которому требуется адаптация личности,— то, что можно обозначить как «символическую вселенную» (воспользуемся здесь классической метафорой Э. Кассирера). Каждый индивид, проходящий процесс социализации и инкультурации, получает уже созданную до него систему представлений о том, что есть что в этом мире, как к этому относиться и как с этим обращаться. Наличие этих представлений отвечает глубочайшей потребности человека как родового существа в познании, а также собственной ориентации в окружении и себе самом. Важно, что эти представления не только дают знания о явлениях, но и их оценку, они говорят не только о том, как есть, но и о том, как должно быть. В том числе они содержат представления о том, в чем смысл человеческой жизни, и не только общий, но и представителя той или иной группы.

Можно лишь предполагать, стоит ли за этими представлениями некая объективная реальность (вроде платоновских идей или юнговских архетипов), однако человеку они даются как факт культуры (здесь не рассматриваются случаи мистического постижения первоистоков человеческого опыта). В этих представлениях запечатлен опыт далекого и недалекого прошлого. По мере того как сам индивид получает и перерабатывает собственные жизненные впечатления, он проверяет полученные представления, вырабатывает новые. Перед ним встает важная задача: согласовать их с мировидением и мирочувствованием, принятым в его социокультурной группе. Наличие внутреннего расхождения переживается как когнитивный диссонанс, который негативно влияет на душевное равновесие и который человек стремится преодолеть тем или иным способом.

В том случае, когда человек не только переживает когнитивный диссонанс как внутреннее состояние, но позволяет себе проявить сомнения в правильности общепринятых представлений, это создает ему дополнительные трудности в плане адаптации его к социальному окружению. Например, его могут признать безумным, т. е. утратившим не только душевное, но и психическое здоровье. Так произошло с П. Я. Чаадаевым после опубликования им «Философического письма» в журнале «Телескоп» в 1836 г., когда он был объявлен умалишенным. Безусловно, такое расхождение личной позиции человека с общепринятым мнением не свидетельствует о нем, как психически ущербном. Как писал Г.-Д. Торо: «Если человек не шагает в ногу со своими спутниками, может быть, это оттого, что ему слышны звуки иного марша?».

Однако резкий диссонанс этой мелодии и громко звучащей вокруг музыки, безусловно, создает значительные трудности для внутренней гармонии человека. Специалисты в области психологии личности подчеркивают, что душевное здоровье может быть обеспечено лишь при наличии достаточно стабильной картины мира и общепринятой системы моральных ценностей. Субъективное отражение состояния философской дезориентации запечатлено в стихотворении Ф. Тютчева «Наш век»:

Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует…
Он к свету рвется из ночной тени
И, свет обретши, ропщет и бунтует.
Неверием палим и иссушен,
Невыносимое он днесь выносит…
И сознает свою погибель он,
И жаждет веры… Но о ней не просит…

Достаточно стабильное и общепризнанное мировоззрение в течение нескольких тысячелетий человеку обеспечивала религия во всех ее формах — от первобытной магии до тщательно разработанных философско-религиозных систем. Именно религия давала большинству людей более или менее стройную картину мироздания, непререкаемую систему ценностей, формировала представления, чувства и установки с помощью тщательно разработанных обрядов, ритуалов, опираясь на богатейший практический опыт, знания в области индивидуальной и общественной психологии. Современные специалисты по психотерапии и психопрофилактике обнаруживают в опыте прошлого многие ценные методы лечения и предупреждения душевных страданий.

Следует отметить, что в настоящее время в тех странах, где еще сильно сказывается влияние религии на сознание людей, перед врачами, получившими классическое медицинское образование, ставится задача опираться в своей работе на знания традиционной космогонии, на представления об источниках и природе здоровья и болезни. «Совместно действуя, традиционные целители и врачи могут дополнять друг друга, обеспечивая широкую концептуальную структуру, внутри которой человеческое поведение может быть понято, и предлагая более широкий спектр средств дл я страдающего человека, чем мог бы обеспечить каждый из них поодиночке» , — пишет Дж.Вестермейер.

Практически такой подход к лечению душевнобольных уже осуществляется. В Западной Африке доктор Т. Ламбо был первым, кто установил деловые отношения с местными колдунами и знахарями, «специализировавшимися» в области лечения психиатрических расстройств. А в Судане два врача заключили «сердечный союз» с местными муллами, к которым родственники психически больного обращаются в первую очередь. Муллы теперь направляют тех, кто страдает шизофренией, на консультацию к психиатрам, а сами довольно успешно врачуют больных с неврозами и истерическими реакциями.

Процесс секуляризации влечет за собой утрату многих явлений культуры, поддерживавших душевное здоровье людей: от системы моральных ценностей до конкретных приемов снятия психического напряжения (исповедь, молитва и т. п.). Такая ситуация сложилась, в частности, в настоящее время в высокоразвитых капиталистических странах Запада. В 1957 г. в Массачусетсском технологическом институте была проведена конференция «Новые знания в области человеческих ценностей». По материалам конференции издана книга. В предисловии к ней А. Маслоу пишет:

Этот том возникает из убеждения, что, во-первых, основной болезнью нашего времени является отсутствие ценностей; во-вторых, такое состояние представляет в наше время наиболее критическую опасность, чем когда-либо в истории».

Выход из этого положения представители западной науки видят в создании научной этики, основывающейся на данных психологии, в деятельности психотерапевтов по преобразованию внутреннего мира страдающего человека, а некоторые (например, Эрих Фромм ) утверждают необходимость социальных преобразований. Однако все они так или иначе приходят к утверждению ценности религий, прежде всего христианства, буддизма, даосизма. Так, Л. фон Берталанффи пишет: «С научной и исторической точки зрения представляется, что система ценностей христианства обеспечивала исключительную устойчивость и адаптивность к изменяющимся культурным структурам», — что создает предпосылки для возрождения христианства, «если человечество намерено спастись от пропасти бессмысленности, самоубийства и атомного огня».

Итак, мы рассмотрели три основных измерения, по которым, в соответствии с представленной здесь концепцией душевного здоровья, происходит адаптация человека.

Обратим еще раз внимание на то, что осуществление адаптации включает два процесса. Первый — изменение внешней реальности (природной, социальной, духовной), которое может происходить и как активное преобразование процессов внешнего мира, и как перемещение в иную среду (смена климата, социального окружения и пр.). Второй — изменение собственной психологической реальности. Как правило, эти процессы происходят одновременно, однако можно выделить, какой из них преобладает в тот или иной период времени.

Разделение этих процессов важно потому, что их осуществление требует работы двух различных типов психологических механизмов. Обозначим их условно как процессы внешнего управления и саморегуляции.

Для эффективной деятельности по преобразованию внешней реальности требуются развитые ментальные процессы, прежде всего интеллектуальные, а также соответствующие знания, умения и навыки. Они создаются в процессе накопления опыта взаимодействия с природной и социокультурной средой. Причем это происходит и в истории человечества, и в индивидуальной жизни каждого человека. Результатом такой деятельности становятся открытия в сфере естественнонаучного знания, обществоведения, всевозможные технологии и т. п.

Для успешной деятельности по саморегуляции требуется, помимо ментальных способностей, развитость эмоциональной сферы, интуиция, знание и понимание закономерностей протекания психических процессов, умение и навыки работы с ними. Культура сохраняет предписания, которые помогают ее преемникам гармонизировать свой внутренний мир на всех уровнях — от системы ценностных ориентации до психофизиологических показателей.

Можно выделить несколько типов культурных предписаний, помогающих человеку обрести душевное равновесие. Один тип — идеи и образы, которые помогают человеку преодолеть ограниченность собственного опыта, увидеть ситуацию «с точки зрения вечности», смириться с неизбежным, а также преодолеть разрушительное чувство обиды на судьбу и людей. Такое переживание, выводящее человека за пределы собственных интересов, не может быть результатом только интеллектуальных операций. Оно предполагает духовное прозрение, ощущение мира как целого, его глубинных закономерностей и смыслов. Мощным целительным потенциалом обладает в этом отношении искусство.

Другой тип предписаний включает процедуры, направленные на гармонизацию внутреннего мира личности через организацию определенного типа социального поведения. Это обряды, ритуалы, правила этикета.

Наконец, культура сохраняет приемы, позволяющие регулировать психические состояния индивида, — от древней йоги до современной аутогенной тренировки.

Очевидно, что эффективная саморегуляция, охватывающая все уровни человеческой психики, может происходить лишь при условии сочетания всех этих типов культурных предписаний — условно говоря, мировоззрения, ритуалов и психотренинга. В течение многих тысячелетий все это давала человеку религия в различных ее формах — от первобытной магии до тщательно разработанных философско-религиозных систем. Это позволяет современным специалистам  находить в опыт е прошлого ценные методы предупреждения и лечения душевных страданий.

Итак, мы описали три группы психогигиенических задач: коррекции целеполагания; оптимизации взаимодействия с социокультурной и природной средой; повышения уровня саморегуляции.

Теперь рассмотрим, при каких условиях процесс решения перечисленных выше психогигиенических задач может быть успешным. Иным и словами, каковы принципы сохранения и укрепления душевного здоровья.

Первый — принцип объективности. Его суть в том, что принимаемые решения будут удачными, если они соответствуют реальному положению вещей, в том числе действительным свойствам индивида, характеристикам социального окружения и, наконец, глубинным тенденциям существования человеческого общества и каждого человека.

Мы исходим из предположения, что есть общие тенденции развития мира, действующие на разных уровнях — от космоса как целого до мельчайших его элементов, от мира неживой природы до мира людей и общественных институтов. Человек, улавливающий эти тенденции в той мере, в какой они затрагивают его бытие, обретает тем самым способность конструктивно осмыслить и пережить любое событие своей жизни. Эту душевную работу человеку традиционно помогали выполнять религия, философия, литература и искусство.

Второй принцип, соблюдение которого является предпосылкой успешного решения психогигиенических задач, — воля к здоровью. Этот принцип означает признание здоровья как ценности, ради достижения которой следует прилагать усилия. Реализовать же эту установку можно лишь при условии определенных знаний, умений и навыков, а также при наличии адекватных условий самосовершенствования (первое из которых — наличие свободного времени) и организации благоприятной среды обитания.

Третье важнейшее условие укрепления душевного здоровья — принцип опоры на культурные традиции. В процессе культурно-исторического развития человечеством накоплен огромный опыт гармонизации внутреннего мира человека, преодоления психологических кризисов. Возможность воспользоваться этим целительным потенциалом культуры есть предпосылка сохранения и укрепления душевного здоровья.