Диспозиционные умозаключения
Представьте такую ситуацию: вы приходите однажды вечером к себе в общежитие и видите, что ваша соседка кричит по телефону на своего отца. Как вы объясните себе ее поведение? Припишете ли вы эту вспышку свойствам ее личности (может быть, она плохо воспитана и не уважает своего отца)?
Или вы будете искать причины этих действий в особенностях ситуации (может быть, ее отец опять несправедливо критикует ее друга)? Или вы будете рассматривать ее поведение как вызванное неким взаимодействием этих двух факторов (возможно, взрывной характер вашей приятельницы в сочетании с негативным от ношением отца привели к конфликту)?
Когда мы хотим правильно понять, почему человек ведет себя так, а не иначе, мы обычно рассматриваем факты, относящиеся и к личности, и к ситуации. Однако когда люди хотят сэкономить свои умственные усилия, они склонны видеть поведение других проистекающим в первую очередь из свойств их личности.
Например, вы, вероятно, сначала предположите, что ваша соседка по общежитию грубит отцу, потому что она по натуре эгоистка. В самом деле, такие диспозиционные умозаключения (dispositional inferences) — выводы о том, что причины поведения человека лежат в свойствах его личности, — по-видимому, возникают спонтанно и не требуют больших усилий.
То есть когда мы наблюдаем поведение другого человека, мы изначально предполагаем, что оно вызвано какими-то факторами, связанными с личностью этого человека.
Предвзятость в сопоставлении причин: фундаментальная ошибка атрибуции. Из-за того, что нам так легко объяснить поведение других людей их личными свойствами, мы час то недооцениваем воздействие ситуации.
Действительно, такая предвзятость в сопоставлении причин — тенденция более чем это оправданно, объяснять поведение свойствами личности, — проявляется столь часто, что один из социальных психологов назвал ее фундаментальной ошибкой атрибуции.
В эксперименте, поставленном Эдвардом Джонсом и Виктором Харрисом, участникам показывали доклады, написанные, по официальной версии эксперимента, студентами из дискуссионной команды, либо поддерживающей, либо вы ступающей против президента Кубы Фиделя Кастро.
Некоторым участникам говорили, что автор доклада мог свободно выбирать, какую точку зрения представлять, другим — что координатор дискуссии назначал студентов защищать определенную позицию.
Когда участникам эксперимента сообщали, что докладчики пользовались свободой выбора, они вполне разумно заключали, что содержание доклада отражает действительное отношение автора, — автор доклада в поддержку Кастро действительно поддерживает Кастро, а автор доклада, направленного против Кастро, действительно является его противником.
Таким образом, мы не только проявляем тенденцию видеть истоки поведения других людей в их личных свойствах, но эта тенденция иногда приводит к недооценке роли ситуационных факторов. Почему? В целом нам может быть проще предположить влияние свойств личности, чем свойств ситуации.
Ситуация, влияющая на поведение, часто «невидима» для стороннего наблюдателя. Например, видя, что молодой парень порывает со своей девушкой, мы можем не знать о том, какое сильное давление оказывают на него родители. И при таком незнании о влиянии ситуации наши выводы о его поведении будут, скорее всего, относиться к личности («Бессердечный человек»).
В таком случае можно предположить, что когда в фокусе внимания находится ситуация, люди, скорее всего, будут искать причины поведения в ситуации. И это действительно так. Например, хотя люди склонны приписывать поведению других личностные причины, собственное поведение они чаще объясняют воздействием ситуационных моментов.
Такое различие между действующим лицом и наблюдателем отчасти объясняется тем, что действующее лицо и наблюдатель смотрят на дело с разных точек зрения. Как наблюдателям, нам легче видеть личность человека, но часто трудно рассмотреть его или ее ситуацию.
Однако будучи действующими лицами, мы часто видим не себя, а ситуацию вокруг нас, — в самом деле, ситуация нередко занимает нас больше всего. Например, политический обозреватель Карл Роуэн задумывался, было ли увольнение Кокса безрассудством со стороны президента, тогда как сам Никсон давал объяснение, основанное на ситуации: он был озабочен тем, «как это будет выглядеть в глазах советской стороны, если в разгар наших переговоров я предстану перед ними человеком, вынужденным уступать требованиям собственных подчиненных».
Различие между действующим лицом и наблюдателем (Actor observer difference) — тенденция рассматривать собственное поведение как обусловленное воздействием ситуации, а поведение других людей — как вызванное их личными свойствами.
Люди проявляют такую приверженность подобным ссылкам на личность еще и потому, что они часто оправдывают себя. В мире за пределами лабораторий редко бывает так, что люди случайным образом распределяются по социальным ситуациям.
Поскольку люди и ситуации часто хорошо соответствуют друг другу: профессиональные спортсмены обычно беспокоятся о своей физической форме, а профессора колледжей отличаются любознательным умом, — ссылки на личность могут быть не только простым, но и правильным способом понимания поведения другого человека.
Насколько фундаментальна «фундаментальная ошибка атрибуции»? В ноябре 1991 года доктор Ганг Лу устроил кровавое побоище в университете штата Айова, застрелив пять человек и тяжело ранив еще одного перед тем, как нанести смертельную рану самому себе. Лу, который незадолго до этого получил докторскую степень на физическом факультете, был чрезвычайно раздосадован тем, что другой студент обошел его в соревновании за престижную академическую награду.
В течение десяти страшных минут Лу двигался через два здания университета, методично отыскивая свои жертвы: победителя, декана физического факультета, двух профессоров, заместителя декана по работе со студентами и ее секретаря. Завершив кровавую расправу, Лу направил револьвер на себя.
Двумя неделями позже в штате Мичиган, недалеко от Детройта, Томас МакИлвэйн ворвался в почтовое отделение с полуавтоматическим ружьем. В течение следующих шести минут недавно уволенный почтовый служащий успел выпустить множество пуль по своим бывшим коллегам, убив четверых и ранив еще пятерых.
Когда прибыла полиция, он застрелился. МакИлвэйн, который был уволен за неподчинение начальству, за шесть дней до этого получил в суде окончательный отказ в восстановлении на работе.
Почему Лу и МакИлвэйн вступили на свой смертоносный путь? В свете вышеизложенных соображений мы можем предположить, что объяснения со стороны наблюдателей будут в основном касаться личных характеристик убийц.
Однако, как обнаружили Майкл Моррис и Кайпинг Пенг, с точки зрения журналистов World Journal, газеты, выходящей на китайском языке, причины этих массовых убийств были совсем иными. Согласно отчетам корреспондентов данной газеты, Лу был «изолирован от китайского сообщества», и в его действиях повинна «доступность огнестрельного оружия».
Точно так же МакИлвэйн «был недавно уволен», его начальник считался «его врагом», и он следовал «примеру недавнего массового убийства в Техасе». В то время как журналисты из американской газеты искали причины в характерах действующих лиц, как и предполагает гипотеза о фундаментальной ошибке атрибуции, журналисты из китайской газеты обращали основное внимание на причины, связанные с ситуацией.
Как объяснить такие различия? И если подобные различия существуют в действительности, насколько фундаментальной является «фундаментальная ошибка атрибуции»?
В высокоиндивидуалистических культурах, подобных Соединенным Штатам, люди рассматриваются как отдельные индивидуумы, и их учат действовать так, как они сами хотят, — и брать на себя ответственность за свои успехи и неудачи. В коллективистских обществах, подобных Китаю, люди, наоборот, определяются как члены группы, и их учат следовать нормам группы, — делать то, что от них ожидают другие.
Учитывая это важное отличие, мы вправе считать, что люди, принадлежащие к культурам этих двух типов, будут различаться также и по своим убеждениям в вопросе относительно того, где обычно лежат причины поведения человека. Индивидуалисты уверены, что причинами поведения являются внутренние аспекты личности, такие как черты характера и отношения.
Если практика общественного воспитания действительно влияет на то, предпочитают люди объяснения, связанные с личностью, или объяснения, связанные с ситуацией, то эти различные «стили» должны развиваться у детей по мере того, как они растут.
В конце концов, для того чтобы научить ребенка думать и действовать так, как принято в данной культуре, требуется время. Джоан Миллер, проделав важное кросс культурное исследование, установила, что американские дети, становясь старше, начинают чаще ссылаться на свойства личности при объяснении поведения других людей, и этот результат был подтвержден впоследствии Леонардом Ньюманом.
Какой можно сделать основ ной вывод? Воспитываясь в своей культуре, мы усваиваем ее характерные способы мышления. В индивидуалистических обществах люди учатся ставить на первое место свойства личности как причину социального поведения, а в коллективистских культурах — предпочитать объяснения, связанные с ситуацией. Так что, с кросс культурной точки зрения, фундаментальная ошибка атрибуции представляется не такой уж фундаментальной.
