А.С. Макаренко о трудовом воспитании и роли коллективного труда

А.С. Макаренко говорил, что правильное коммунистическое воспитание не может быть нетрудовым. Наше государство – это государство трудящихся. В нашей Конституции написано: «Кто не работает, тот не ест». И воспитатели должны научить детей творчески трудиться. Этого можно достичь, только воспитав у них представление о труде как об обязанности советского человека. Тот, кто не имеет привычки к труду, не знает, что такое трудовое усилие, кто боится «трудового пота», тот не может видеть в труде источник творчества.

А.С. Макаренко стремился воспитать в своих колонистах умение заниматься любым видом труда, независимо оттого, нравится он или нет, приятен или неприятен.

Из неинтересной обязанности, каким является труд для новичков, он постепенно становится источником творчества, предметом гордости и радости, как, например, описанный в «Педагогической поэме» праздник первого снопа. В учреждениях, которыми руководил Макаренко, была выработана своя система трудового воспитания, был установлен обычай: самую трудную работу поручать лучшему отряду.

После завтрака Алексей Максимович ходил между командирами и договаривался, куда ему отправляться на работу. На самых далеких полях убиралось яровое, но туда нужно было ехать, а Горький ни за что не хотел ехать на линейке, так как откуда-то узнал, что для этого нужно снять с работы лошадь. Но и в этом случае выход был найден. Алексея Максимовича усадили на жатвенную машину. Держаться на железном сиденье жатки было довольно трудно, но жатку окружил целый отряд, и упасть Алексею Максимовичу было некуда.

Он шутил:

– На чем только я не ездил, а на таком экипаже еще ни разу не доводилось.

В поле он отказался от косы:

– Какой я косарь? Ну вас, смеяться будете!

– Нет, не будем смеяться, Алексей Максимович! Вот острая коса, это для вас приготовили.

– Лучше вот эту штуку возьму.

Он взял вилы и помогал ребятам подгребать колосья. Ребята окружили его и, рассуждая о разных хитростям работы вилами, успевали подбирать за него все колосья. Алексея Максимович обиделся:

– Что же ты… Слушай, оставь же и мне что-нибудь…

Прибежал дежурный командир:

– Это для чего Алексею Максимовичу вилы дали? Он гость, а вы его… работать! Алексей Максимович, там вас столяры ожидают, У них сейчас сдача ульев.

Алексей Максимович понимал, что нельзя никого обижать. Поэтому в течение рабочего дня он успевал побывать на всех работах.

В бывшей зимней церкви он рассказал колонистам, как много лет тому назад он пришел в этот самки монастырь, чтобы поспорить со знаменитым святошей.

В свинарне он обеспокоенными глазами наблюдал, как поросится «Венера», и принял на свои руки первого великолепного английского поросенка.

После работы и ужина все колонисты собирались вокруг Горького. Один вечер был посвящен постановке «На дне» силами ребят. Горького посадили посредине зала и во время действия на сцене рассказывали ему разные подробности об актерах. Больше всего понравилась Алексею Максимовичу игра колониста Шершнева, изображавшего Сатина. На другой вечер был концерт.

А потом пришел третий день, и Алексей Максимович должен был уезжать. Глаза колонистов с утра сделались удивленными: как это так – уезжает Горький! Казалось, что он не три дня был среди нас, а с самого основания колонии жил с нами. И это было вполне естественно: колония имени Горького не только носила это имя, – горьковцы любили и чтили Алексея Максимовича, как отца.

Ребята выстроились на дворе. Развернули знамя, подали команду. Но не было уже в этом строю никакой торжественности, было только одно стремление: как-нибудь удержать прощальные слезы. Алексей Максимович проходил по рядам, пожимал всем ребятам руки и ласково – грустно улыбался.

Большой, нарядный автомобиль был прислан за ним из Харькова, и шофер заботливо распахнул блестевшую лаком дверцу.

Умея видеть в каждом человеке его особенности, индивидуальность, Макаренко вместе с тем считал, что личность человека нельзя мыслить вне общества, отдельно от общества. Он рассматривал личность и общество в их диалектическом единстве. Только в нашем, социалистическом обществе, писал Макаренко, созданы все условия для расцвета творческих сил личности.

Исходя из этого положения, Макаренко исключительно большое место в своей педагогической системе уделил проблеме воспитания в коллективе и через коллектив.

Вопрос о воспитании молодого поколения в духе коллективизма был ведущим, коренным вопросом советской педагогики с первых же дней ее существования.

Большая заслуга А.С. Макаренко заключается в том, что он продвинул этот вопрос дальше, указав ряд глубоко обоснованных и успешно проверенных на практике методов воспитания.

«Задача нашего воспитания сводится к тому, чтобы воспитать коллективиста», – говорит Макаренко в статье «Некоторые выводы из моего педагогического опыта». Воспитание в коллективе и через коллектив он подробно освещает в художественно-педагогических и теоретических произведениях.

Под коллективом Макаренко понимал не случайное скопление людей, а объединение их для достижения общих целей в общем труде – объединение, отличающееся определенной системой полномочий и ответственности, определенным соотношением и взаимозависимостью отдельных своих частей.

Он подчеркивал, что коллектив – часть советского общества: «через коллектив каждый его член входит в общество». «Только создав единый школьный коллектив, можно разбудить в детском сознании могущественную силу общественного мнения как регулирующего и дисциплинирующего воспитательного фактора», – писал Макаренко в статье «Проблемы воспитания в советской школе».

Макаренко считал, что воздействовать на отдельную личность можно, действуя на коллектив, членом которого является эта личность. Это положение он называл «принципом параллельного действия». В этом принципе реализуется требование коллектива – «все за одного, один за всех».

«Принцип параллельного действия» не исключает, однако, применения «принципа индивидуального действия» – прямого, непосредственного воздействия педагога на отдельного воспитанника.

В соответствии с этим Макаренко впервые в педагогике выдвинул и разработал важный принцип, который он назвал «системой перспективных линий».

«Человек не может жить на свете, если у него нет впереди ничего радостного. Истинным стимулом человеческой жизни является завтрашняя радость… Самое важное, что мы привыкли ценить в человеке, – это сила и красота. И то и другое определяется в человеке исключительно по типу его отношения к перспективе… Воспитать человека – значит воспитать у него перспективные пути, по которым располагается его завтрашняя радость. Можно написать целую методику этой важной работы. Она заключается в организации новых перспектив, в использовании уже имеющихся, в постепенной постановке более ценных», – писал Макаренко в «Педагогической поэме».

Развитие детского коллектива, по Макаренко, должно происходить постоянно; оно должно направляться педагогическим коллективом, который творчески ищет наиболее эффективные пути для его движения вперед.

Педагог должен уметь увлечь весь коллектив воспитанников и каждого из его участников определенной целью, достижение которой, требующее усилий, труда, борьбы, дает глубокое удовлетворение. Добившись этой цели, надо не останавливаться на достигнутом, а ставить дальнейшую задачу, более широкую, более общественно значимую, делать больше и лучше, чем раньше.

Такова в кратких словах сущность «системы перспективных линий» А.С. Макаренко, являющейся одной из частей его учения о воспитании и коллективе. Правильно осуществляемая в педагогической практике, она будит у воспитанников уверенность в их силах, поднимает их чувство собственного достоинства, развивает волю и настойчивость, поддерживает бодрость и жизнерадостность и побуждает коллектив стремиться к новым достижениям.

Макаренко отводил важную роль в жизни коллектива игре. В детском возрасте игра имеет большое значение, и ребенок, писал Макаренко, должен играть, «надо не только дать ему время поиграть, но надо пропитать этой игрой всю его жизнь». Эта сторона жизни коллектива нашла свое яркое выражение в эстетике и символике (сигналы, рапорты, отличительные знаки и т.п.) и во всей структуре и деятельности коллективов колонии имели Горького и коммуны имени Дзержинского.

В «Лекциях о воспитании детей» он говорил: «Правильное советское воспитание невозможно себе представить как воспитание нетрудовое… В воспитательной работе труд должен быть одним из самых основных элементов».

Макаренко правильно считал, что трудолюбие и способность к труду не даны ребенку от природы, а воспитываются в нем. В Советской стране труд должен быть творческим, радостным, сознательным, основной формой проявления личности и заложенных в ней возможностей.

Трудовая деятельность воспитанников занимала большое место в руководимых Макаренко учреждениях; она непрестанно развивалась и совершенствовалась. Начав в колонии имени Горького с простейших видов сельскохозяйственного труда, в основном для нужд своего коллектива, Макаренко затем перешел к организации производительного труда воспитанников в кустарных мастерских.

В процессе трудовой деятельности детей, говорит Макаренко, надо развивать их умение ориентироваться, планировать работу, бережно относиться ко времени, к орудиям производства и к материалам, добиваться высокого качества работы. Во избежание ранней и узкой специализации следует переключать детей с одного вида труда на другой, дать им возможность получить среднее образование и в то же время овладеть рабочими профессиями, а также навыками по организации и управлению производством.

В 2009 году в России было примерно столько же беспризорников и социальных сирот – детей, брошенных на произвол судьбы собственными родителями, сколько в Советской России после гражданской войны.

Большевикам справиться с проблемой удалось за десять лет. Знаменитым педагогом того времени; основателем одной из самых успешных коммун для беспризорников был Антон Макаренко. Можем ли мы сейчас воспользоваться его методами воспитания?

В основе воспитательной методики Макаренко сугубо буржуазный принцип: честно отработал – честно получил. В сельской колонии под Полтавой за два года педагог создал прибыльную животноводческую ферму. Воспитанники получали от двух до пяти рублей золотом в месяц. В 1928 году Антон Семенович возглавил детскую коммуну под Харьковом. По сути, это уже был целый завод.

Выбор пал на компактное переносное электросверло по типу выпускаемого австрийской фирмой. Позже коммунары начали собирать первый советский фотоаппарат – ФЗД. В 1934 году прибыль коммуны была 4,5 млн. рублей.

Лишь одни коммунары не могли работать на заводе. Макаренко приглашал опытных рабочих, инженеров, управленцев. Каждый бывший беспризорник начинал с работы, не требовавшей квалификации. А уж потом его определяли согласно его наклонностям – в чертежный, плановый, инструментальный или коммерческий цех.

Вопросами начисления зарплаты занимался совет коммуны, в который, кроме Макаренко, входили бригадиры из подростков. Кстати, бригадир менялся каждые полгода – им мог стать любой из ребят.

Естественно, такую систему «уравнительная» советская система не могла долго терпеть. Вскоре всех коммунаров превратили в рабочих с мизерной зарплатой. Антона Макаренко сначала назначили заведующим учебной частью завода, а потом и вовсе отстранили от управления коммуной. Одним из ближайшим соратников А.С. Макаренко был Виктор Николаевич Терский, он проработал в колонии им. М.Горького и коммуне им. Ф.Э. Дзержинского более 15 лет учителем рисования и черчения, а также возглавлял в этих учреждениях внеклассную клубную работу.

Виктор Николаевич вырос в культурной образованной семье. Очень многое, в том числе и любовь к чтению, собирательству мудрых мыслей, игр, головоломок, унаследовал он от отца.

Учился Терский в реальном, потом в земледельческом училище. Был учеником И.Е. Репина в художественной академии.

Участвовал в гражданской войне, был ранен. Работал в приемнике-распределителе с беспризорниками. От них он и узнал, что на Украине есть необыкновенная колония Макаренко.

Так 26-летний Виктор Терский попал к Антону Семеновичу и проработал с ним до самого закрытия коммуны им. Ф.Э. Дзержинского, а затем еще 30 лет преподавал черчение, рисование и труд в школах и детских учреждениях нашей страны.

За свой огромный труд он был награжден орденом Ленина и удостоен звания заслуженного учителя школы РСФСР.

Виктор Николаевич был мастером на все руки. Прекрасный художник, чудесный актер, создатель сказок, игр-импровизаций, изобретатель приборов, он умел обращаться со всеми существующими инструментами, знал правила всех игр, был знаком с устройством всех машин. Отличный шашист, лучший рыболов области. Терский был руководителем секции велосипедистов, он тренировал юных самбистов. Вместе с ребятами выпускал стенгазеты длиной 20 метров, а также принимал участие в постановке спектаклей, где исполнял и женские роли.

Интересны и познавательны воспоминания Судакова Ивана Порфирьевича, одного из организаторов Коммуны Ф.Э.Дзержинского. Судаков Иван Порфирьевич в 1926 году работал председателем профкультбыткома сотрудников ГПУ УССР, принимал активное участие в организации Коммуны им. Ф.Э. Дзержинского; в 1932 году был назначен начальником Коммуны и отвечал за производственную часть.

Воспоминания о А. С. Макаренко

Мне выпало счастье хорошо знать, работать рядом с А.С. Макаренко. В 1926 году А.С. Макаренко приезжал в ГПУ УССР, где я в то время работал, за разрешением на право ношения оружия.

Одетый в белоснежную рубашку и военные брюки-галифе, в сапогах, начищенных до блеска – он сразу запомнился мне. Его стройная военная выправка и культурный разговор обратили на себя внимание. Антон Семенович рассказал о том, что Полтавская колония им. А. М. Горького переведена в Харьков, о трудностях работы на новом месте в Куряжской колонии. Так я впервые познакомился с Макаренко. А чтобы рассказать о следующей встрече и годах совместной работы с Антоном Семеновичем, нужно вспомнить, что этому предшествовало.

20 мая 1926 г. Ф.Э. Дзержинский выступал с горячей речью на Пленуме ЦКВКП(б) в защиту ленинского единства партии против вражеской деятельности троцкистско зиновьевского антипартийного блока. Феликс Эдмундович сильно волновался и через три часа после выступления скоропостижно скончался.

На общем траурном собрании украинские чекисты, желая увековечить память своего любимого руководителя, решили построить детский дом для беспризорных ребят – Коммуну им. Ф.Э. Дзержинского и содержать ее за счет отчислений от зарплаты сотрудников. Я в это время был председателем профкультбыткома сотрудников ГПУ УССР, принимал активное участие в организации Коммуны.

Я вспомнил о Макаренко. Поехал к нему в Куряжскую колонию с просьбой осмотреть нашу Коммуну. Антон Семенович был в восторге от места постройки коммуны – ее окружал прекрасный лесопарк и фруктовый сад.

Над главным зданием весьма красивая сетчатая вывеска, на которой накладными позолоченными буквами было написано: «Детская трудовая коммуна им. Дзержинского». Макаренко поразило, что стены комнат и потолки художественно расписаны под лепку, все полы были паркетные, на больших светлых окнах и дверях висели гардины и бархатные портьеры, повсюду хорошая мебель. Были осмотрены и мастерские: слесарная, столярная, сапожная, швейная.

Антон Семенович после знакомства с Коммуной сказал, что всю жизнь мечтал о таком доме для беспризорных детей и, что это не здание обыкновенного детского дома, а чудесный дворец для детей. После осмотра мы с А.С.Макаренко поехали на прием к председателю ГПУ УССР. Макаренко доложил, что здания построены и оборудованы великолепно, и ему, как педагогу, добавить нечего. Но он считает, что в Коммуне нет основной материальной базы для содержания 150 воспитанников. Имеющиеся небольшие мастерские не обеспечат полную загрузку трудом, что очень важно для перевоспитания беспризорных детей.

В заключение он предложил построить в Коммуне механический завод, который давал бы высокую квалификацию коммунарам, а также материальную базу для содержания коммуны. Здесь же Антону Семеновичу предложили принять руководство Коммуной им. Дзержинского. Он пообещал дать ответ после совета с А.М. Горьким. 20 октября 1927 г. Макаренко был назначен заведующим детской трудовой Коммуной им. Ф. Э. Дзержинского.

В день 10-й годовщины органов ВЧК – 29 декабря 1927 г. в торжественной обстановке Коммуна была открыта. Шефы-чекисты подарили коммунарам шелковое красное знамя, которое они долгое время носили впереди колонны в походах, равнялись на него в учебе и в труде.

К 1932 году Коммуна расширилась, сложнее стала продукция, выпускаемая в ее мастерских. Поэтому Антон Семенович попросил поручить ему только учебно-педагогическую часть работы в Коммуне. Тогда-то я и был назначен начальником Коммуны им. Дзержинского. За время работы в Коммуне я еще лучше узнал Антона Семеновича, как прекрасного педагога, писателя, большого труженика – «инженера детских душ», как его называли учителя Коммуны. У него была квартира в доме ИТР, но фактически, большую часть суток он находился в коллективе, а после отбоя в окнах его кабинета еще долго горел свет.

Макаренко требовал как от воспитателей и учителей, так и от коммунаров коммунистического отношения к труду, отличной учебы в школе и активного участия в общественной жизни. Некоторые коммунары приходили и хвастались: «В школе получил «отлично» и на заводе выполнил план на 105 %». Антон Семенович внимательно выслушает и скажет, что в этом нет ничего особенного, ведь так и должно быть. А затем поинтересуется, какое участие он принимает в общественной жизни Коммуны. Он считал необходимым, чтобы все коммунары состояли по их выбору в кружках.

Он много уделял внимания воспитанию сознательности у коммунаров, всегда объясняя, что похвально, что наказуемо, что можно делать и что нельзя. Он говорил, что скромность украшает человека, а знание и труд – основы культуры коммунаров.

Он учил бороться за честь коллектива, но подчеркивал, что нельзя идти против коллектива.

Рассказывая коммунарам о храбрости, смелости, мужестве, Антон Семенович клеймил малодушие, ухарство. А как пример ложной смелости указывал на тех, кто забирается на второй этаж по водосточной трубе.

Когда я был назначен начальником Коммуны, то не знал всех тонкостей педагогической работы Макаренко. Он много раз подчеркивал, что ему в работе помогает глубокое изучение трудов Маркса, Энгельса, Ленина.

Опираясь на труды В.И. Ленина о коммунистическом воспитании, он пришел к твердому убеждению, что основой советского воспитания является коллектив. Воспитывать надо в коллективе и для коллектива. И здесь Антон Семенович подчеркивал важность соединения школьного обучения с производственным трудом.

В 1932 г. в Коммуне был построен завод для производства электросверлилок (нужно отметить, что ранее СССР их покупал за границей, оплачивая золотом). Завод был оборудован передовой техникой. К этому времени в Коммуне насчитывалось 333 коммунара и все они четыре часа учились в школе или на рабфаке и четыре часа работали на заводе.

К пятилетию Коммуны ее воспитанники полностью освоили выпуск сложной электрической сверлилки с годовой программой – 7000 штук. Но и этот серьезный план был выполнен досрочно за 9 месяцев. Этим самым было сэкономлено государству полтора миллиона рублей золотом. Затем коммунары стали выпускать более мощную электросверлилку ФД-з и электрошлифовалку ФД-2. Наконец, в 1932-1933 годах коммунары при помощи специалистов сконструировали пленочный фотоаппарат ФЭД.

С двумя коммунарами я ездил в Москву в Главное оптическое управление СССР, с просьбой дать в наше распоряжение специалиста-оптика для создания линз фотоаппаратов. Но никто не верил, что коммунары справятся с таким сложным заданием. Вскоре государственная экспертиза полностью одобрила конструкцию фотоаппарата. Газета «Правда» поместила снимки, сделанные нашим фотоаппаратом и напечатала статью, в которой подробно описала производство аппаратов в Коммуне им. Дзержинского, отмечая это, как большое наше достижение.

Интересно посмотреть социальное лицо Коммуны: восемь кандидатов партии, 182 комсомольца и 110 пионеров. Таким образом, правильно считали Коммуну им. Дзержинского комсомольско-пионерской. Этого Коммуна могла добиться при помощи шефов-чекистов, которые часто приезжали к нам, проводили по плану массово-политическую и воспитательную работу среди коммунаров.

Все коммунары их очень любили, каждый месяц с большим желанием приходили военным строем со знаменем и духовым оркестром к ним в клуб ГПУ УССР. Сотрудники встречали коммунаров, гуляли с ними в саду клуба, угощали сладостями. Замечательный оркестр коммунаров играл в клубном саду. А вечером мы, чекисты, готовили места для всей коммуны в клубе, смотрели с ними спектакли, концерты или кино.

Оркестр Коммуны насчитывал 60 музыкантов. Он занял первое место в Харькове, а также был признан лучшим на Украине. Оркестр исполнял – музыку из опер «Кармен», «Риголетто», «Чио-Чио-сан», свой марш «Дзержинец» и многое другое.

Макаренко часто говорил воспитателям и учителям Коммуны, что коллектив является драгоценным инструментом в воспитании человека и особенно беспризорных детей. В коллективе закаляются характеры воспитанников и из них формируются коллективисты.

Были случаи, когда новые воспитанники приходили к Антону Семеновичу и заявляли: «Я не хочу выполнять порученную работу. Она скучная, неинтересная».

У Макаренко в этом случае был решительный протест. Он говорил: «Сейчас вызову тебе музыкантов – они будут тебе играть, чтобы не было скучно». Он всегда разъяснял ребятам, что не все могут работать, к примеру, на новых станках, но если назначил коллектив работать здесь, если этого требуют интересы коллектива, то нужно подчиниться.

Новым воспитанникам, склонным к воровству, Антон Семенович всегда доверял получать небольшие суммы денег в кассе Коммуны, командировал в магазин за канцпринадлежностями. Когда они возвращались и просили проверить количество, то Макаренко говорил: «Ну, как тебе не стыдно, разве я тебе не доверяю? Ведь ты воспитанник коммуны имени Дзержинского». В Коммуне не было ни одной решетки, замка. Вместо заборов вокруг зданий были насажены ковры из цветов.

Однако огромное воспитательное значение имело прикрепление коммунаров к новичкам, прибывшим в Коммуну. Когда поступал новичок, то сразу Антон Семенович или Совет коммунаров определяли в какой отряд он подходит. После этого передавали его командиру отряда, который с этого момента полностью отвечал за новичка. Затем командир отряда прикреплял к нему коммунара, который обязан был ознакомить новичка с правилами жизни Коммуны, следить за его поведением.

Комсомольская организация в свою очередь прикрепляла к новичку комсомольца, который следил за учебой и работой. Эта чудесная система Макаренко и тройное прикрепление хороших коммунаров к новичку давали блестящие результаты в воспитании и не позволяли совершать преступления.

Для изучения постановки воспитательной работы в Коммуне им. Дзержинского приезжали не только из республик Советского Союза, но и из других стран мира. Только за пять лет (1927-19З2 гг.) Коммуну посетили 214 делегаций: 87 из СССР и 127 из других стран. Некоторые иностранные делегации, когда им показывали детали электросверлилок, сделанные коммунарами, не верили, что все это делали дети. Но после осмотра завода, станков, где коммунары при них выполняли эти детали, они убеждались, что все это действительно так.

К концу 1930 года коллектив Коммуны и ее органы самоуправления настолько выросли, что коммунары уже могли в дальнейшем сами поддерживать порядок и дисциплину и влиять на воспитание новичков.

Проанализировав все это, Макаренко предложил отказаться от платных воспитателей, и нужно отметить, что это нисколько не отразилось на дальнейшей работе. Более того, когда в 1931 году пришли к нам вести, что в Харькове много беспризорных детей, Антон Семенович предложил принять 150 беспризорных с вокзалов и улиц города.

На заседании правления Коммуны некоторые члены были против, предлагали принять только 50 детей из коллектора. При этом они доказывали, что, если принять 150 новых беспризорных (воров, жуликов), то они разложат хороших коммунаров, расхитят или поломают имущество. Однако Макаренко сумел убедить всех.

Соревнование среди детей Антон Семенович устраивал по-своему, с живинкой. Он повесил на стенке своего кабинета маленький шелковый красный флажок. В Коммуне было 20 отрядов, и каждый имел свой номер. Макаренко заказал 20 макетов автомобилей и на каждом художник написал номер отряда. Все автомобили укрепили на одной стене кабинета за красным флажком. Если имелось нарушение в отряде, то автомобиль с соответствующим кружком передвигался на другую, штрафную стену, где висел флажок из рогожки.

Все коммунары интересовались, на каком месте стоит их отряд (то есть где стоит их автомобиль). Если кто-нибудь из ребят имел нарушение, то фактически за это отвечал весь отряд. Поэтому всех в первую очередь интересовало, кто является нарушителем, чтобы пристыдить его. Это наглядное пособие имело большое значение в Коммуне.

Антон Семенович вел строгий учет нарушений, никогда не проходили вне поля его зрения даже незначительные из них. Каждого коммунара он хорошо знал, знал и тех, кто склонен повторять нарушения. В таких случаях он поступал очень своеобразно. Вечерами Макаренко приглашал к себе в кабинет на стакан чая ребят склонных к нарушениям. Они не знали, с какой целью их приглашают. За чаем, Антон Семенович вел беседы на разные темы, подмечал у них хорошие стороны и даже иногда хвалил.

Присутствующие «на чае» секретарь комсомольской организации и секретарь совета командиров (они, безусловно, знали цель подобной беседы) напоминали Антону Семеновичу, что у приглашенных есть нарушения, что они не заслуживают похвалы. Макаренко лукаво щурился и говорил: «Это было раньше, и совет командиров наказал их за это». Заканчивались «вечера чая» тем, что ребята заверяли Антона Семеновича и актив никогда больше не делать нарушений.

В столовой был стол для гостей, который редко использовался по назначению. Макаренко решил сажать за него нарушителей порядка в столовой. Например, Вася шалил – высыпал в суп соседу ложку соли. Наказание: три дня обедать за столом для гостей. Стол накрыт белой скатертью, в вазах цветы, обедать здесь – разве наказание? Но дело в том, что все коммунары знали, кого сажают за стол гостей. Значит, он подвел отряд, а нарушителя в Коммуне не любили – долго стыдили.

Когда Макаренко доложили, что коммунар оскорбил инструктора завода, то он пригласил к себе провинившегося, предложил в течение недели подумать о своем поступке и в назначенный день и час объяснить свое поведение в присутствии инструктора. Коммунар всю неделю думал о своем поступке, волновался, передаст ли Макаренко его дело на совет командиров?

В зданиях и на территории трудно было найти окурок. Если Макаренко узнавал или замечал, что коммунар бросил окурок в неположенном месте, то заставлял виновника обойти все здания Коммуны и территорию, собрать все окурки и принести ему, а затем объяснить можно ли бросать окурки на пол.

Общее собрание коммунаров проходило вечером ежедневно. Каждый командир отряда отдавал раппорт за трудовой день. Если не было «ЧП», оно проходило за 20-30 минут, а собирались за 3-5 минут по сигнальной трубе.

Все с удовольствием шли послушать короткие рапорты командиров отрядов, узнать, что произошло в школе, на рабфаке, на заводе, в быту. Председательствовал на общем собрании секретарь совета командиров или его заместитель. Если командир отряда называл нарушителя, то виновника сейчас же вызывали «на середину», разбирали проступок и тут же выносили соответствующее решение.

Совет коммунаров являлся главным руководящим органом самоуправления, и его решения были обязательны для коммунаров. Председательствовал в совете командиров секретарь совета (ССК), он избирался на общем собрании коммунаров вместе с командирами на шесть месяцев. Все командиры отрядов учились на рабфаке и работали на заводе. Нарушитель, вызванный на совет командиров или на общее собрание коммунаров, стоял «смирно» посреди зала и обязан был без утайки рассказывать о своем проступке.

Мы все видели, как воспитанники и коммунары боялись попасть на середину. Жизнь показала, что коммунар, хотя бы раз побывавший «на середине», старается больше не делать нарушений. Иногда нарушитель приходил к Макаренко или ко мне с просьбой строго наказать его, но не передавать на рассмотрение коллектива. Они знали, что коллектив строже наказывал виновника, а главное, что он стыдил на собрании за то, виновник подвел командира и отряд, товарищей, поэтому в последующие годы нарушения в Коммуне были очень редким явлением.

Некоторые работники Наркомпроса УССР были недовольны новым методом воспитательной работы Антона Семеновича в Коммуне имени Дзержинского. Они держались за старые методы воспитания, писали об этом руководству ГПУ. Коллегия ГПУ УССР и партийный комитет ГПУ УССР несколько раз обследовали Коммуну, слушали доклады Макаренко и всякий раз выносили решения в его пользу.

Они указывали, что Макаренко создал образцовое воспитательное учреждение нового типа, которого тогда еще не знала история педагогики, что у Макаренко был научно обоснованная методика воспитательной работы, соединения школьного обучения с производственным трудом, которая дает положительные результаты.

Антон Семенович всю жизнь отдал трудновоспитуемым детям, правонарушителям, беспризорным. Он был неутомимым борцом за спасение от голода и холода беспризорных детей, многих спас от смерти, тысячи воспитал в коммунистическом духе. Многие из них теперь являются настоящими строителями коммунистического общества. Так, например, Явлинский А.Г., Сопин А.П., Шапошников В.Ф., Коломийцев В.И., Амосова И.Ф., Соколов С.И., Соколова Н.А., Шмигалев В.Д., Голубничая Н.П. и многие другие, которые трудятся во всех уголках нашей Родины.

О современных исследованиях творчества А.С. Макаренко интересно пишет российский ученый А.Ермаков: «деятельность Макаренко далеко не «прошлое», а уважение как раз и состоит в том, чтобы попытаться понять, осмыслить результаты этой деятельности».